— Ты должен был приехать еще вчера, — говорит Стелла, глядя на Эрни коровьими глазами. — Кларисса делала свой фирменный эгг-ногг, а мы помогали ей с индейкой. Так по-домашнему.
Эрни кривится. Он до сих пор не понимает, что его старший брат в этой Стелле восемь лет назад нашел. Собственно, когда он ее привел тогда, Эрни даже спросил. Старший мямлил про "она хорошая", игнорируя то, что "она толстая", "она страшная" и "она тупая". Зато вряд ли где-то денется и жрать приносит.
Еще на катке, правда, Эрни обращает внимание на то, что у Стеллы кровоподтек на руке, который она старательно прячет под свитером с дебильными рождественскими оленями.
— Нет, я не должен был, — отзывается Эрни.
В конце концов, у них такая образцовая семья, что кровоподтеки на руках у Стеллы могут объясняться реально бытовыми какими-то мелочами, а не тем, что его старший брат, возможно, уебан.
Сам старший брат, Аарон Джуниор, подходит вместе со своими близнецами-детьми, а заодно и отцом. Мама на каток не смогла, отмазалась головной болью. Маме повезло. Эрни же, ощутив себя несколько виноватым за то, что само Рождество в кругу семьи пропустил, решил отправиться.
Зря.
Близнецы и Стелла не умели кататься вообще. Отец держался за бортик. Аарон Джуниор вообще сбежал за напитками и вернулся только где-то час спустя, когда колени сбил даже Эрни, пытаясь поддержать близнецов. По мнению Стеллы, правда, это все было охуеть как весело.
— Там мама булочки испекла, — говорит отец, убирая в карман телефон. — Арнольд, ты с нами едешь домой.
Эрни старается не кривиться. Но ладно, мамины булочки — аргумент.

Стеллу с близнецами по дороге забрасывают домой, потому что у них еще запланированы какие-то мероприятия типа похода по друзьям. Стелла, кажется, вздыхает с облегчением, когда машет рукой отъезжающей от дома машине своего свекра. Или Эрни это только глючится? Не его, на самом деле, дело. У них в любом случае в семье принято скелеты хранить подальше даже от домашних. Иначе не объяснить зубодробительную идеальность быта.
Из которого вот только он, как сидевший и привлекавшийся, выбивается.
— Кстати, я хотел поговорить с тобой, — смотрит отец на Эрни в зеркало дальнего вида, — на тему общественного колледжа. Мы недавно проводили бар-мицву у декана одного...
Эрни понимает, что поездка до дома и маминых булочек будет очень долгой.

Мать выплывает прямо на порог. Не улыбается, смотрит на отца как-то пронзительно. Эрни становится не по себе от такого взгляда. Вот также она смотрела, когда на малолетке его навещала. Что-то подсказывало, что настроение у матери упало не от сгоревших булочек.
Аарон Джуниор будто не обращает внимания. Он раздевается, обнимает мать, первым двигает в сторону гостиной. Мать же его и останавливает.
— Пройди на кухню, детка, — говорит она ему.
"Детке" уже тридцатник.
— Ты тоже, Эрни, — добавляет она.
Эрни — вообще не детка. Может, потому что у него своей Стеллы нет. Может, потому что он часть ее булочек с корицей точно с собой домой утащит, потому что лишним не будет.
На кухню следом за Аароном Эрни двигается, но тормозит. Мать уводит отца в гостиную. Эрни косится на брата и все равно идет как раз за ними, потому что там всяко интереснее, чем с занудой-старшим.
— ... сын твой! — слышит он на повышенном тоне из гостиной.
— Мам, мне там какой чай брать? — резко спрашивает Эрни, переступая порог комнаты.
Потому что ему просто зверски интересно, в чем соль скандала. Его и Аарона-то мать всегда по именам называла, если хотела что-то высказать отцу. Чаще его, чем "детку".
В комнате помимо матери и отца оказывается еще некто третий. И Эрни почему-то кажется, что уже четвертым лишним выходит он сам.
— Ох, да любой бери, — отмахивается от него мать и устало косится на отца.
— Угу, — кивает Эрни. — А гость твой чай или кофе будет?
Эрни приподнимает брови, с совершенно деланной заинтересованностью косясь на незнакомца. Он не слишком надеется на то, что его тут будут посвящать во всякие родительские разбирательства, но какой-то определенный шанс есть.
— Ты, конечно же, не мог предварительно написать, да? — вполголоса обращается к гостю отец.
— Ох, не шипи на ребенка, Аарон! — говорит ему мать. — Он в твоих ошибках не виноват.
Эрни поджимает губы. Ему не верится в то, что на это Рождество в семье не он будет традиционно самым плохим мальчиком. Но картина в голове все равно пока никакая отчетливо не собирается.

Эрни слышит про ДНК и понимает, что пиво точно нужно. Но не уверен в том, что мать его дома держать позволяет. Отец в свое время начинал злоупотреблять. А вот пара-тройка бутылок вина должна найтись определенно.
— Сейчас соображу чего-нибудь, — говорит Эрни, с гораздо большим интересом уже косясь на торчащего в родительской гостиной парня.
Но все равно тормозит, на кухню к старшему брату не торопится. Эрни редко распирает от любопытства, но и семья редко радует чем-то таким. Не в Санта-Барбаре рос, потому сам себе все устраивал.
— Да, это — Энтони, — говорит отец. — Да, он — мой сын.
— Охрененно, — выдыхает Эрни.
Ему не вино и не пиво нужны. Ему бы попкорну.
Своих дражайших родственников Эрни очень любит. На расстоянии обычно — особенно. Но он давно уже начал уставать от того, что видимые проблемы оказываются только у него. А он не такая уж белая ворона. И даже не самый тупой в семье. Всегда ведь есть Стелла и близнецы, которые умом вообще не отличаются.
Отличная новость — у них больше не экранизация "Степфордских жен" в реальном времени. Нормальная семья. С нормальными пиздецами.
Отец, правда, косится на него с ужасающим негодованием. Эрни опускает взгляд, машет рукой. Мол, все, меня нету. И отправляется на кухню.
— Где батя прячет виски? — спрашивает он Аарона Джуниора. — Там надо, знаешь. Протереть душевные раны. И маме, наверное, тоже.
В том, что Аарон Джуниор знает все тайники, Эрни не сомневается. Он их с детства знал, даже закладки Эрни с сигаретами, а чуть позже и с травкой находил. Чутье у старшего было, как свинья трюфели копал любые мелкие секретики. Даже странно, что на такой жирный не натолкнулся.
Или натолкнулся, но не рассказал — тоже вариант.
— Третий ящик, — говорит Аарон. — В углу термос, который он с собой на рыбалку таскает.
Эрни кивает, лезет в третий ящик и вытаскивает термос. Весьма увесистый термос. А затем ловит на себе едва заинтересованный взгляд старшего брата.
— Мы не одни в этой вселенной, — сообщает ему Эрни, доставая чашки.
Искать стаканы у него просто нет времени. Не хочется ничего пропустить. Он смотрит на чашки, переводит взгляд на термос. А, на месте разлить можно.
— Брат у нас, короче, с тобой объявился, — добавляет Эрни. — Единокровный. Пошли знакомиться.
В гостиной Эрни составляет чашки на стол, плещет себе из отцовского термоса виски и плюхается на отцовское же кресло. Брату Энтони он кивает головой на термос, мол, самообслуживание. Раз уж член семьи.
— Как? — спрашивает мать, нервно заламывая руки, но больше не повышая голоса. — Как такое вышло?
— Эрни, — говорит Эрни и протягивает новоявленному брату руку, перегнувшись через подлокотник.
Аарон Джуниор маячит в дверях, просто складывая руки на груди. По его лицу вообще не понять, что там в голове происходит. Нормально ему или шокирован? Поди разбери. Эрни только сам еще не уверен, нормально ли ему. Казалось ведь, что у отца с матерью если что и настоящее, так это крепкие чувства к друг другу.
Оказалось, что казалось.
— Это — давняя ошибка, — пытается отмазываться отец. — Мы не планировали, я уже и не вспомню точно... Но она никогда ни на чего не претендовала, да и я не собирался...
Эрни хочется шутить на тему того, что за порванный гондон можно было и в суд попробовать подать на производителя. Правда, он тоже может оказаться в таком случае проблемой порванного гондона, как и Аарон Джуниор. Да и слишком рано начинать шутить. Это-то он понимает.
Чашку с виски он поднимает над головой.
— Давайте, может, за знакомство? — предлагает он, типа пытаясь смягчить ситуацию.
Типа.

Эрни мысленно фиксирует важное — сидел и служил.
— Фотографические подтверждения срока тоже там же? — спрашивает он и фыркает.
Он не умеет говорить не прямо. Обходить скользкие темы учила мама, но Эрни, в отличие от Аарона, эту науку перенимать никогда не спешил. Молчать — можно, обходить — не стоит. Особенно когда новоявленный брат, оказывается, тоже по этапам. Это же можно делиться самыми радужными впечатлениями.
А вот на отца смотреть как-то даже больно. Он внешне, кажется, стареет на несколько лет даже, а ведь и так уже не так привлекательно выглядит, как на свадебных фотографиях.
— Курить за домом, — отвечает он.
И поднимается. Да, родителям надо бы дать поговорить без свидетелей и виновника. Эрни машет рукой Тони, мол, за мной пошли. Идет в сторону кухни, чтобы выйти через заднюю дверь. Останавливается, чтобы выразительно посмотреть на старшего брата, который, в отличие от него, по ходу, не понимает того, что родителей стоит оставить наедине. Они еще успеют наговориться явно, но прояснить первые моменты лучше прямо сейчас и один на один.
Эрни приходит в голову, что он даже не представляет, как будет реагировать, если драма реально разрастется. На его глазах никаких родительских проблем не происходило, он только читал обо всяком. Книжные реалии обычно отличаются от того, что выходит на самом деле.
— Пошли покурим, — настойчиво говорит он Аарону Джуниору.
Старший закатывает глаза. Вот же бревно бесчувственное и недогадливое. У Эрни самого все плохо с социальными плясками, но Аарон-то всегда с ними лучше справлялся. Вон женился даже.
— Значит, я — Эрни, — повторяет он, когда оказывается снаружи. — Двадцать шесть, не служил, не доучился, сидел. Это — Аарон, тридцать один, не сидел, не служил, женат и с детьми.
— И может говорить за себя, — говорит Аарон.
— Да, он самостоятельный, — хмыкает Эрни. — Возможно, его подменили в роддоме. Сигаретой угостишь?
Семейное воссоединение — это классно, конечно. В рождественские каникулы — особенно. По-голливудски даже. Эрни любит голливудщину, она обычно не грузит лишний раз. Только тут грузит, да и не ясно — почему сейчас-то? Близости какой-то со стороны отца не отмечается, значит, Тони не соскучился по нему, а явился по какой-то причине. Вероятно, корыстной.
— Рассказывай, Тони, — говорит Эрни. — Почему мы раньше-то от тебя не слышали ничего? Ну, знаешь, за столько лет столькими подарками рождественскими не обменялись. Причитается, а?
Эрни кривовато ухмыляется. Ему интересна не личность нового-но-старшего-брата, а причина того, откуда так внезапно проснулось желание познакомиться с семейством отца.

У Эрни причин сомневаться в том, что Тони говорит нет. Они тут не ворочают огромными состояниями, чтобы реально заморачиваться со всякой приблудой с ДНК-тестами и просмотром семейного альбома с доказательствами того, что мать умерла, а сам Тони служил. Потому сам он только кивает. Если бы в такой ситуации оказался он, пожалуй, родственников ему бы хотелось узнать. Не отца, который болт положил, а вот братьев, племянников. Которые не знали, что у них еще кто-то есть в отличие от немного-мудака-папаши. Ну, то есть, ему было бы понятно это, но он все равно не стал бы лишний раз дергаться. Но то он. Он себе жизнь сознательно усложнять не любит.
— Если тебя интересуют папашины деньги, — говорит Аарон, будто наоборот активно сомневающийся во всем, в чем только можно сомневаться, — то у него их не так чтобы много, на самом деле. Серьезно, у нас не было никаких фондов на колледж.
Эрни думает, что, возможно, вот именно потому, что батя пытался финансировать сразу две семьи.
Физиономия у Аарона все еще настолько сложная, что даже предположить что-то, касающееся его мыслей и эмоций, проблематично. Но вроде как с чувством юмора у него всегда были трудности, значит, трепал он на серьезных щах.
— Да и вряд ли он что-то тебе даст теперь, — продолжает Аарон. — Не с таким грандиозным появлением. Так что, надеюсь, ты реально не планировал никаких махинаций, Энтони. Потому что это не очень по-умному.
Эрни закатывает глаза. Да, Аарон серьезно. У кого еще тут не очень по-умному выходит. Впрочем, как раз Аарона всегда устраивало спокойствие в семье, он и свою, кажется, по такому же принципу устраивал. Эрни может побиться об заклад на тему того, что если жену свою старший брат поколачивает, то дети об этом знать не знают.
Сам Эрни знать тоже не хочет.
— Вот это и нужно знать, — быстро говорит он. — Что Аарон — зануда с бредом преследования, мама готовит отличные булочки, а папа прячет виски в термосе, чтобы мама не нашла. Все как у всех, если честно. У нас даже нердов в семье пока не водится, никто не смотрел "Стар Трек" полностью и не умеет в теоретическую физику. А так, разве что история болезней полезна будет, нет? Ну вот психических расстройств со стороны папы не зарегистрировано, случаев клинического алкоголизма не было. Разве что диабетики были, дедушка у нас без инсулинового шприца не мог жить. Нет, не в сомнительном смысле.
Эрни понимает, что начинает тараторить. Для него эта почва — совершенно новая, еще не ясно, как себя на ней вести. Где твердо, а где можно по яйца в лужу провалиться? Неизвестно.
— Я думаю, нам нужно добраться до какого-нибудь бара, — добавляет Эрни. — Потому что я, если честно, не вижу вариантов узнать друг друга лучше без нормального разливного пива и дебильной музыки.
Надо же как-то, право слово, друг друга уважать начинать.