Темнота неизбежно догоняла машину, перестраивающуюся из ряда в ряд на скорости в 80 миль.
Никто и никогда не торопился в Вудбери. Многие убегают из него, вкладывая последние силы в этот рывок, но Уна готова была держать пари, что никто в этот город не рвется.
Номер в отеле был забронирован с полудня и она уже давно должна была быть там. Встреча с нотариусом закончилась бы еще час назад и сейчас Уна спокойно читала бы историю своего нового пациента, перекладывая помятые старые страницы из одной шершавой картонной папки в другую. Изредка, она брала дела пациентов перешедших черту и не способных вернуться. Такие люди не приходят к врачу за помощью, не посещают психолога дважды в неделю. Такие пациенты не живут на Манхэттене, не разбивают от ярости элитные итальянские машины и лица любовниц, не нюхают кокаин, разбавленный золафреном и не платят ей тысячи долларов за избавление от мании преследования или никотиновой зависимости. Такие пациенты лежат привязанные ремнями и мучительно пристально вглядываются не в подлинники Ван Гога, а в себя. Таких пациентов почти не держат в сознании, слишком велик страх, что они продолжат то, чем занимались на воле. Иногда, им пытаются дать покой, иногда уничтожают их мир и наблюдают, как горят их воспоминания, по частице стирая все, чем был человек. Да, врачи тоже люди, Месмер видела психиатров, создающих невыносимые лекарственные галлюциногенные коктейли. Природа держит контроль над миром равновесием. Педофил встретит отца, который переложит образ своего ребенка на жертву всего на минуту - и этого будет достаточно. Убийца-биолог, уволенный за непригодность и отравивший 107 рядовых и 5 офицеров новыми разработками биологического оружия - попадет к врачу, у которого сын погиб в Ираке.
Приемное отделение психиатрической больницы в Чикаго стало для Саймона адом в прямом смысле этого слова. Уна прочла только первую неделю в журнале препаратов. Его не лечили и не пытались убить. Его попросту сводили с ума, утаскивали на глубины, до которых в одиночку он не смог бы добраться никогда. И при всем этом, судебное дело о его освобождении и аннулировании вины шло уже три месяца. Пресса была полностью на его стороне. Возможно, он действительно был жертвой, еще одна мелкая шестеренка в машине армии США, на которую можно повесить вину, практически, бездоказательного дела. Но, если уж честно, Уну не волновало - виновен он или нет. Она хотела понять, возможно ли вытащить человека из психоза такого уровня, в который он загнан химически. Какая ирония.
Вначале, пришлось пропустить свой рейс из-за работы. 4 дня отсутствия врача - почти невыносимая ситуация для людей с тяжелым психо-состоянием, а времени на скайп у нее не было. Клиенты Ундины, а называла она их именно так, ощущая себя механиком, собирающим их сложные нервные системы по винтику после аварий, были мягко говоря, к ней привязаны и она отлично осознавала ответственность. Когда основные проблемы были решены, к ней попала история болезни регулярного сложного бесплатного пациента (практика всех центральных частных клиник) и Месмер поняла, что обязана увидеть его сегодня. Каждый день мог кардинально изменить ситуацию и новая точка отсчета сильно испортила бы ей планы. Прямой рейс до Чикаго и пол часа с пациентом. Помогли только связи, персонал готов был ее разорвать, когда она оформляла бумаги о переводе, проставляя пунктами несоответствия в медицинской карте. Сейчас Саймон был уже в Нью-Йорке. Шансов на то, что он заметит разницу в ближайшие 4 дня не было еще и из-за морфиновой ломки, доктор Дейтер не хотел, чтобы неудачные попытки суицида его пациента были более частыми и отвлекали Саймона от того невероятно увлекательного путешествия, что приготовили ему врачи. Команда у Уны была отменная и Месмер убедила себя умерить чувство ЧСВ и смириться с тем, что справятся и без рядового психиатра, который пока разберется с ненужным имуществом и, возможно, собственным прошлым.
Свистящий скрежет, машина резко ушла влево на повороте к чертову городу, удар и все закрутилось. Человеческий мозг, в моменты смертельной опасности, начинает работать на такой скорости, которая не должна быть человеку доступна. Выброс адреналина превращает удары сердца в один протяжный звук и в этот момент все замирает. Инстинкты вяло пробиваются, но шансов не много - мозг слишком занят - он обрабатывает такой поток сигналов, вызванный шоком, что на такие мелочи как руки и ноги времени у него просто нет. Она все так же механически переходила с инстинктивного тормоза на газ, что должно было помочь со сцеплением шипованной резины и льда. Ее вжало в кресло, машина делала то ли первый, то ли сотый круг в темноте, выцепляя из реальности второе транспортное средство, в которое она и влетела. Судя по характерному жуткому скрипу, колесо не просто пробило, а разорвало к чертям и сейчас она разрывала верхний слой асфальта своим 17-ым диском. Ей казалось, что прошло не меньше 10 минут, хотя, счет, пожалуй, шел на секунды. Машина остановилась. В салоне включился весь свет, парктроник верещал дурным голосом, а она не могла пошевелиться и дышала, будто пробежала марафон. Как всегда, в подобной ситуации, вместо того, чтобы попытаться расслабиться и послушать свое тело - нет ли переломов и вывихов, инстинктивно она открыла покореженную дверцу, вяло дернулась, почувствовала тяжесть в груди и только после этого поняла, что нужно убрать ремень безопасности, на подрагивающих ногах спустилась из взятой напрокат в Чикаго машины и облокотилась на нее. Из-за шока холод совсем не чувствовался. Нужно дойти до второй машины. Боже. Только бы все живы.
[icon]http://savepic.ru/8859443.png[/icon][nick]Una Mesmer[/nick][charinfo]Una Mesmer
32 года, психиатр, клинический психолог[/charinfo][status]призрак и хна[/status][sign]art-asphodel[/sign]

Отредактировано Evelyn Falls (06.03.2016 00:20:40)