Атмосфера в этом баре была дружественной, если, конечно, вы выпили уже несколько бокалов пива и погрузились в мир людей с прекрасными телами, искрометным юмором и авторитетным мнением, не зависимо от того, каким все это было на трезвую голову. Бородатый бармен работал на чаевые, которые оказывались не очень щедрыми, единственная официантка лавировала между столиками, принимая заказы.
Освещение в баре было приглушенным, что погружало окружающих в волшебный мир ночной жизни, пусть за окнами только-только потемнело. Весенний день уже склонился к своему завершению, привнеся в экосистему бару через открывающуюся то и дело дверь бродвейский воздух и желающих неплохо провести вечер.
По счастливому стечению обстоятельств многим сегодня было что праздновать. Майкл Миллер, потомок австрийских переселенцев, получил сегодня повышение, но вместо того, чтобы отправиться домой к своей прекрасной жене и двоим детям, задержался в баре с сослуживцами. Их шумная компания занимала длинный стол у окна, постоянно дозаказывала алкоголь и громко смеялась над корпоративными шутками понятными только им.
Молодой повар по имени Хавьер пил дешевое пиво со своим другом сантехником Луиджи за небольшим столиком в центре заведения и не сводили глаз с группы девушек, которые заправлялись в этом баре, чтобы совершить тур по ночным клубам города. Двое бородатых парней в клетчатых рубахах посасывали "белый русский" и обсуждали очередную идею стартапа, поправляя очки в роговой оправе татуированными руками.
Остальные же находились тут в гордом одиночестве или ожидании друзей, а может и чуда, тут как повезет. Основная масса одиночек постоянно менялась, привнося в хрупкую экосистему бара свежую кровь и свежие чаевые. Постоянным вот уже два часа в этой картине был только лысый мужчина, который сидел за барной стойкой, пил светлое пиво и разговаривал попеременно то с цветком в горшке на столешнице, то с барменом, то с соседом, который также одиноко пил свой веселящий напиток.
А потом что-то пошло не так.

- Да плевать мне на твои шины, Боб, хоть на высоты рынка пробейся, хотя он и так переполнен...
- Да что ты несешь?! Это верное дело!
- Нет, ищи дурака в другом месте, дай спокойно выпить, - Джон сделал жест бармену, который мог в равной степени быть истолкован, как просьба о помощи, так и как пожелание выпить еще. - Я вложу в свое дело, - он любовно посмотрел на нефритовую лозу, а затем провел ладошкой по влажной от пота и наколяющейся атмофосферы лысине.
- В это? - Боб неестественно засмеялся, пытаюсь продемонстрировать всю комичность ситуации. - Ты показался мне нормальным мужиком, а на деле нюня с ромашкой. Поди всегда прятался за мамкину юбку, молокосос, - страшные, но слегка расфокусированные глаза Роберта впились в лицо Джона, а крючковатые пальцы, в свою очередь, в горшок с лозой. - Эй, бармен, давай-ка мне еще виски и ложку, пороемся тут, может, в земле зарыты яйца этого типа.
Гуда было сложно назвать молокососом хотя бы из-за возраста. Он не распространялся о годах проведенных в армии, но и они сыграли не последнюю роль в становлении личности этого человека, которому совершенно не требовалось вмешательство бармена, хоть тот и сделал все возможное.
- Нет, - Боб запустил пальцы в землю, вырывая цветок с корнем, - тут ничего нет. Может, ты их раньше лишился, а?
Лепестки цветка упали на грязный пол бара будто в замедленной съемке, где-то на подсознании Джона в этот момент играло Иль Мондо Джимми Фонтана, придавая моменту гораздо большую трагичность.
- Да отстань ты, не нужно мне такси, - успел произнести Боб прежде, чем получить по зубам.
Из-за количества алкоголя в крови боль показалась ему сносной, а обида гиперболизированной, так что предприниматель в мятом галстуке поднялся со стойки и полез на Гуда. Это он сделал зря потому, что в следующие несколько минут совершил полет мимо стола стартапщиков прямиком в разгар празднования повышения Майкла Миллера.

В тот вечер Майкл Миллер собирался прогулять большую часть своей премии не потому, что того требовал долг перед коллегами или собственное жгучее желание выблевать кишки, нет. Он делал это в отместку своей невесте, которая старательно выкручивала Майклу яйца по любому поводу, а в особенности по поводу предстоящей свадьбы. Миллер был бы и рад не жениться, остаться холостяком, жить в однокомнатной квартире близко к работе, а не в большой доме в пригороде. Еще он размышлял о том, чтобы сменить Миллерв на изначальное привезенное из Австрии Мюллер, а невеста этого точно не одобрит. Их отношения были надумаными, а помолвка какой-то вынужденной, поэтому Майкл намеренно разрушал эту связь, ожидая адекватных последствий. Чего он никак не мог ожидать, так это человека в зеленом галстуке, который приземлится на его праздничный стол.
Прямоугольный стол фирмы Pubstuff был произведен в 2000 году и побывал за свою короткую, но увлекательную жизнь в двух местах. Это был опытный стол, который мог выдержать всяческие передряги, поэтому сейчас он поднатужился, уперся в пол всеми четырьмя ножками и выдержал, впрочем, напряженно крякнув. Стол не отвечал за то, что происходило на его поверхности, но невероятно расстраивался, когда на него разливалось то, что там происходило, покрываясь темными пятными.
Если бы он мог, то сбросил бы очередную ношу на пол, но он имел другое предназначение и был брагодарен, когда функцию сброса выполнил Майк Миллер, отправив наглого нарушителя своих планов за столик к решающим вопросы хипстерам.
Не успели те сфотографировать человека в зеленом галстуке для инстаграми и запостить новость в твиттере, как разгорелась драка, вовлекшая практически всех отдыхающих.

В последнее время в жизни Джона Гуда происходило много приятных вещей, за которые он был сам в ответе. Сегодняшний вечер не стал исключением, уже перестав надеяться увидеть классическую сцену из вестерна вживую, он все же наблюдал ее, стоя у стойки. Все один толчок повлек за собой серию событий, которые порадовав с минуту глаз, перешли черту дозволенного и разрослись до апокалиптических масштабов.
- Кости будут сегодня сломаны, - произнес Джон, а затем услышал слово «полиция».
Застывшие на секунду люди, смекнули всю трагичность происходящего и ринулись к черному входы, выбегая на узкую аллею позади здания в попытках избежать огласки собственного позора. Некоторые, впрочем, ринулись в другую сторону, которую блокировал офицер. Рыжая девушка схватила полицейского за руку и взмолилась о защите.
- Офицер, как хорошо, что вы тут. Это было ужасно, я не запомнила лиц, но уверена, что среди них были черные!
Бармен застыл в немой позе с трубкой в руке. Это он вызвал полицию, а теперь недоуменно осматривал помещение. Взгляд его встретился со взглядом полицейского, а указательный палец уперся в Гуда.
- Это он начал.
- Что? – возмущению последнего не было предела. – Ты же все видел.
Где-то на полу зашевелилась туша облитая алкоголем и кетчупом, увенчанная зеленым галстуком.
- Ты заплатишь мне, Джон! Вот только поднимусь сейчас. Офицер, вяжите его, эта падла меня ударила. Как же его? Джон Мэйхью.

Мама Гуда дураков не рожала, поэтому вместо того, чтобы называться настоящим именем по барам, он предпочитал пить и есть в безопасности, удовлетворяя недельную потребность в общении с незнакомцами. В какой-то момент между детьми и родителями случается разговор, в ходе которого выясняется, что подобные единоразовые связи ни к чему хорошему не приведут, но дети все продолжают думать, что с ними ничего подобного не произойдет. А потом они оказываются перед полицейским в разгромленном баре без единого свидетеля защиты.
Кстати, этот конкретный полицейский казался знакомым, но концентрированая доза алкоголя все еще затуманивала разум, подкидывая ему такие варианты знакомства, как соседский ребенок, с которым он сидел за пятерку в час.
- Сынок, я тебе настоятельно рекомендую разобраться в деле прежде чем...
А потом офицер назвал его по имени и что-то щелкнуло в чулане памяти, высвобождая картинки совместных военных подвигов. Вот, значит, как жизнь закрутила, вот куда вывела дорога подчинения приказам. Но сейчас это даже плюс, а о доверии правительству они подискутируют позже, если выдастся возможность.
- Хикман? – Джон прищурился, разглядывая лицо полицейского.
Тем временем зло не задремало, как все вокруг надеялись, а принялось подначивать органы охраны правопорядка к немедленному проведению ареста. Взгляд полный ненависти остановился на Бобе, который пытался справиться с притяжением в луже горячительных напитков, а затем метнулся к разбитым надеждам в виде искалеченного горшка с лозой.
- Майор, - сообщил на выдохе Гуд, когда поднимал горшок с пола, - в отставке по собственному. И версия у меня еще как имеется, - после красноречивой паузы, - офицер. Вот это было десятым цветком в списке самых редких цветов в мире, - он потряс горшком с отколотым черепком перед присутствующими. – А вот этот, - мудак, - гражданин запустил в мою собственность пальцы и вырвал ее вместе с корнем, - Гуду было тяжело вспоминать это, - на глазах у вот этого гражданина, - он указал на бармена.
- Да потому, что ты  петух со своим цветочком опустил мой бизнес ниже пидорской цветочной, - возопил Боб, все же справившись с притяжением.
- Далее я попытался отобрать горшок с целью восстановить растение и случайно задел Боба.
- Случайно? Да ты что говоришь, гнида? Но я тебя достал, я достал тебя, завтра расцветет под левым глазом синяк. Жаль только яйца уже никогда не вырастут.
Гуд поставил горшок на барную стойку и сжал зубы, напряженно уставившись на обидчика. Если бы он задирался с каждым, кто высказывал сомнение в его мужественности, в присутствии компетентных органов, то не дослужился бы до майора и, возможно, не дожил бы до своих лет.
- В любом случае, - процидил сквозь зубы Джон, - зачинщик ответил выпадом в область лица, а затем подскользнулся и полетел к вон тому столику, где завязал драку.
Бармен молча слушал, начиная кивать. Дело в том, что большую часть времени он провел за стойкой, уклонясь от летающих предметов и набирая  911, поэтому история казалась ему теперь логичной, тем более, что часть с порчей цветка он застал.
- Ты врешь! Это полицейский произвол! Вы с ним заодно, да?

- Все началось с того, что этот мудак посчитал свой цветник лучшим вложением, чем моя продажа шин, - промямлил Боб, подбирая слова, пытаясь сложить их в правильное предложение без ругами, т.к. чувствовал, что теряет позиции.
Гуд же ничего не ответил, он не был достаточно эмоционален или поэтичен для того, чтобы быть способным описать всю красоту и гармоничность цветочного бизнеса, все то спокойствие, которое получал от того, что заботился о, казалось бы, незначительном во вселенских масштабах растении. Но, что, с другой стороны, было вообще значительным в этом мире? Кто-то убивался из-за шин, кто-то пытался испортить планы невесте, кто-то обсуждал стартапы, которые никогда не запустит, а кто-то просто пытался удержаться на своих четырех деревянных ножках, неся при этом весь влажный алкогольный груз, который мог вынести.
Джон просто стоял там, сжав зубы, стоял и думал, что еще большие неприятности ему совершенно не нужны, это никак не скажется положительно на его задумке. Он не сомневался, что дело повернется в его пользу, ведь военные не бросают друг друга на гражданке, в основном это происходить в горячих точках по приказам других военных в боялее блестящих пагонах. Оставалось только подождать и не сорваться на глупость, а пиво, которое плескалось в майоре вот уже несколько часов подряд хотело совершенно противоположного.
«Начистить мешку с говном рожу! Объяснить ему циклы цветения и наглядно продемонстрировать процесс сбора пыльцы!»
Все это красочно проигрывалось в голове Джона, отблески сцен сверкали гневом в его глазах. Тело, однако, оставалось относительно спокойным.
Когда прозвучал вопрос, Гуд не сразу повернулся к своему старому знакомому, кму потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Но, когда пришел, ответ получился благородным и почти снисходительным, мама бы им гордилась. А потребовалось всего 45 лет, чтобы научиться не доводить драку до сломанной челюсти.
- Нет, - ответил бывший военный, - дураков наручники не исправят, - а после паузы сказал так тихо, чтобы услышал только полицейский, - только могила.
Бармен тоже явно не хотел проводить остаток ночи в участке. Он предпочел бы разобраться с устроенным беспорядком и связаться со страховой, чтобы оплатить пару сломанных стульев.
- Офицер, мне потребуется ваша резолюция на этом вот бланке, - он достал бумаги из-под прилавка и протянул Хикмэну.
Гуд, как порядочный гражданин, ждал пока разберутся с формальностями. Отросток нефритовой лозы он аккуратно завернул в салфетку в надежде восстановить цветок, а вот горшок с остатками земли так и оставил на барной стойке, он уже ни на что не годился.
- Спасибо, мужик, не забуду, - сказал он Хикмэну на выходе из бара, - удачно ты подвернулся. Только я в толк не возьму, как тебя угораздило пойти в копы. Не наслужился еще? – Гуд слабо улыбнулся, почувствовав боль над правой скулой, это был верный признак того, что нужно приложить что-то холодненое к лицу.
- Не в службу, а в дружбу, не подкинешь старого солдата к ближайшему супермаркету? – он указал пальцем на красное пятно под глазом. – Заодно перетрем.
Бродвей жил своей жизнью, по улицам гуляли веселые люди, ездили машины, звучала музыка, отвлекая Гуда от недавно испытанной ярости, развеивая обиду и возвращая его к былому состоянию внутреннего баланса.

Отредактировано John Good (19.02.2016 14:32:56)

- Я уже год как не майор, а обычный гражданский, - произнес Гуд по пути в к машине и тут же задумался над тем, бывают ли вообще бывшие военные.
Физически он уже давно находился вне расположения, но сны все еще уносили его в те далекие места чуждые всем остальным горожанам. Изредка Джон просыпался ночью и долго смотрел в окно, вглядываясь в огни никогда не спящего города. Однако, чем больше он помещал в свою голову информации касательно всяческой экзотической растительности, тем меньше думал о прошлом, которое, в свою очередь, занимало и всегда будет занимать большую часть отведенного ему на жизнь времени.
Он сел в на переднее сиденье, пристегнувшись, продолжил говорить:
- После того, как нас разбросало по разным частям, я получил повышение, а спустя некоторое время и перевод в командный пункт. Там все было, - внезапно он замолчал, подбирая слово, - иначе.
Сказать по правде, Гуд работал добросовестно и там до определенного момента. Когда видишь все происходящее изнутри, трудно молча мириться, не имея возможности решить ситуацию на месте, где люди получают информацию ограниченными дозами, не видя общей картины. Когда стало невыносимо, Джон просто ушел. Однажды оставил на пустом столе заявление и вышел через парадную дверь.
Никто не пытался заставить его отработать положенный по контракту срок, просто отправили в отпуск по бумагам.
Насчет причин, по которым Хикмэн решил присоединиться к полиции, решил не расспрашивать больше. Было в этом что-то такое, что говорят людям по сто раз, оттачивая детали ответа. Помогать людям, так помогать людям, у каждого свои пожелания к остатку жизни, который у них находится в пустом остатке после армии.
- После увольнения у меня остались воспоминания, - он невольно потер безобразный шрам на шее, - и накопленные за годы средства, - Гуд жил воистину как спартанец, довольствуясь малым, и только сейчас решил использовать их по назначению.
Послышался гул мотора, машина двинулась по ночной дороге по направлению к ближайшему супермаркету.
- Уже год живу в свое удовольствие, путешествую по миру, смотрю как люди живут, бываю в оранжереях. Сейчас вот нашел помещение в адской кухне, на неделе открываю цветочную лавку, - Гуд помолчал, ожидая реакции, но не выдержал и все же едко заметил. - А ты, если обидеть не хочешь, так не делай выводов раньше времени. Если человек держал в руках оружия и пользовался им, это не значит, что у него внутри пепел вместо земли и там ничего не вырастит.
Получилось философски и даже как-то поэтически, Джон и сам от себя такого не ожидал. Он уже отреагировал сегодня резко на выпады в сторону цветоводства и старался сдерживаться, чтобы не сделать этого снова. Поэтому следующая фраза получилась какой-то квинтэссенцией всей его затеи.
- Когда служишь с мое, а потом понимаешь, что большая часть сделанного никому ничего хорошего не принесла, не остается больше ничего, Джон. И что ты тогда будешь делать длинными бессмысленными днями и еще более длинными ночами? Растить жизнь гораздо сложнее, чем ее лишать, поверь, - на минуту он задумался над своими словами и почувствовал, как от них веет чем-то, что сказала бы миссис Гуд. - Сверни налево, а потом направо, там круглосуточный есть.
Через некоторое время перед ними появилась свободная парковка перед магазином с большими окнами, вход в который освещала огромная вывеска. Обстановка в машине накалялась и нужно было ее как-то разрядить?
- А сам-то что? Насчет взращивания жизни, - Гуд криво усмехнулся и кивнул на супермаркет, приглашая бывшего сослуживца пройти с ним.