БИОГРАФИЯ
♫♪♫♪

Родственники:
Freya Maureen McAlister |Фрейя Морин МакАлистер — мать, 59 лет, домохозяйка.
Robert Iain McAlister | Роберт Иен МакАлистер — отец, 63 года, профессиональный алкоголик.
Kevin Hans McAlister | Кевин Ганс МакАлистер — старший брат, 41 год, плотник, в прошлом - футбольный фирмач, а позже и руководитель фирмы "Селтика". Один из основателей крупной банды Ист-Энда.
Graham Irvine McAlister | Грэхам Ирвин МакАлистер — младший брат, 29 лет, инженер.

Виктор родился, вырос и ушел в армию. И в логичности этой последовательности ему не откажешь. Хотя есть пара промежуточных аспектов, на которые стоит обратить внимание.
Прибухивать в семействе МакАлистер было принято с 12 — 14 лет. И я говорю не о бабских напитках вроде пива или травяных настоек, которые истово гнала его бабка, частично содержащая на эти деньги всю семью. Я говорю о единственном виде алкоголя. Как говорится, есть один цвет машин — черный, один вид валюты — фунт и один вид алкоголя — виски.
Младшие МакАлистеры вели нешуточную борьбу за звание самого юного алкоголика в семье, еще слабо представляя, какие от этого могут быть проблемы. Время шло, привычки оставались.
Юный, отравленный спиртом мозг безошибочно выбрал место, идеально подходящее для трех основных целей — зарабатывать, трахаться и развлекаться. Так Виктор стал барменом и так в его жизни появились наркотики.
Кое-как оконченная школа, в которой он появлялся настолько редко, что не все учителя помнили о его существовании, зато совершенно не планировали портить годовую ведомость отчислениями и выдали ему диплом с дисциплинами, названия которых он впервые прочитал на выпуске, стерлась из памяти мгновенно. Нужно было думать — что же делать дальше. Ни один институт не входил в его планы (он не собирался снова бессмысленно тратить время), офисная работа интересовала его еще меньше, в единственной сносной банде Ист-Энда уже состоял его старший брат и гарантированно оторвал бы ему яйца, сунься он туда, гребаный лицемер. Ночной клуб с не выговариваемым гэльским названием обещал регулярный секс с обдолбанными девахами в туалете, бесплатное бухло и лучшую работу для 18-тилетнего парня, который так же не гнушался при необходимости побыть и вышибалой. Оказалось, что основной работой здешних барменов является распространение наркотиков: экстези, спиды, кокс, марки. Как тут было не попробовать? Разбадяженный спидами кокс шел для веселой и быстрой работы, экстези пускался на отхода и заливался алкоголем до самого отруба, марки оставались на сладкое слишком долго, они и бабахнули как ядерный снаряд, чего уж там.
Обожравшись кислоты со своим товарищем, по совместительству соседом, Виктор 12 часов наблюдал невероятные мультфильмы, они с Сомом ржали так, что когда он очнулся в чужой квартире, первым чувством была безмерная боль в челюсти. Волшебные ощущения страшнейших в его жизни отходов от марочного безумия коррелировали с какой-то подозрительной тревогой. В руках у Виктора была монтировка, на полу — Сом, больше похожий на кисель. МакАлистер не успел подумать, возможно ли подобное, он на некоторое время потерял способность соображать, мысленно поставив на себе точку, потом сработали инстинкты, в шесть утра, держа в руке ту самую монтировку, он пошел к единственным людям, которым доверял.
Папаша МакТавиш с ледяным спокойствием пил кофе, ожидая, пока парень, выросший на его глазах и не понимающий куда ему приткнуть окровавленную монтировку заговорит, так прошло не меньше получаса. После невнятного рассказа он кинул Виктору кухонное полотенце, выцедил — Умойся, — и ушел в комнату. Когда Виктор смыл ледяной водой остатки безумия и впервые задумался о том, что убил человека, в дверь постучали. В коридоре стоял человек в форме, которому Папаша МакТавиш пожал руку, и Виктора забрали. Мысленно проклиная ублюдка, Виктор краем глаза видел, что Роджер вернулся к кофе со столь же хладнокровным видом. То, что его забрал не полицейский, а рекрут, МакАлистер понял только спустя четверть часа.
В армии Виктор получил офицерское звание меньше, чем за год, в основном, благодаря уверенности, жесткости и умению беспрекословно выполнять необходимое тогда, когда другие его ровесники впадали в ступор. Возвращаться на гражданку он не хотел, вместо этого оказался на хорошем счету в лётной школе, опять не без помощи Роджера, и после окончания обучения вошел в элиту ВВС Великобритании, к тому моменту сосредоточив все свои зависимости на женщинах, самолетах и адреналине. В 25 в одно из увольнений завязал, как ему казалось, первые в своей жизни отношения с дочерью МакТавиша, которую знал с детства и большую часть жизни воспринимал как сестру, но что из этого могло бы получиться никто так ничего и не узнал, так как через неделю за свой, сбитый в зоне боевых действий, Typhoon FGR.4, и также после отказа выполнять приказ, Виктор попал под трибунал, находясь в звании сержанта военно-воздушных сил. Был приговорен к 3-ем годам лишения свободы, выпущен за примерное поведение спустя год отсидки. Как вы понимаете - на воле его никто не ждал. Так начался следующий этап.
После трибунала, даже при условном приговоре, шансы на возвращение нашивок были не велики, после отсидки — стали нулевыми. МакАлистер вернулся к наркотикам, от оружия тоже отказываться не стал. Началось все с ИРА, одного из представителей которой он защищал весь срок в тюрьме, теперь уже на воле платили изрядно, да и идея была такая милая, что Вик непроизвольно поддался.
Два с половиной года МакАлистер провел в славных рядах Настоящей ИРА, особо там не преуспев. Окружение из отставных военных, копов и обычного бандитского воронья теперь было для него сравнимо с консервной банкой, стенки которой методично сжимались. Их цели, деньги, наркотики и рыжие женщины ему импонировали. Но своим он там так и не стал. Постепенно, с легкой руки одного из представителей Настоящей ИРА, он перешел с повстанческой работы на классический оружейный бизнес, в начале, с теми же ирландцами, которые и направили его в светлое будущее, связанное с группировками Англии и Шотландии.  
Не то чтобы Виктор был таким уж революционером. Конечно, он ненавидел армию за то, что у него отобрали крылья, ставшие серьезнейшей из зависимостей, но он не собирался взрывать здание парламента и жечь на площадях британские флаги. Он просто больше ничего не умел. Так уж вышло, что единственным его талантом, кроме умения выживать после передозировок — было умение воевать. Сторона тут имела относительное значение, и плюсы свои были у всех. Основным плюсом терроризма было даже не наличие бОльших ресурсов или денег, а свобода импровизировать. Конечно, до нее пришлось дорасти, и рост этот занял порядка 6 лет. Некогда скромная группировка превратилась в подобие отряда повстанческой армии, идейным вдохновителем, безусловно, выступал не МакАлистер — у него бы актерских данных не хватило. Ощущение свободы и вседозволенности постепенно начали угасать, чем выше он поднимался, тем размытее для него становилась его же идея. И если бы однажды ночью, сидя в пабе и выпивая третий стакан Banff (не ради вкусовых особенностей, а из-за отвратного Лондонского — «он же редкий»), Виктор, получив голосовое сообщение, не попросил немало удивленного бармена включить новости и не увидел взрыв по известному адресу, от которого по спине пробежала струйка холодного пота, обязательно бы заимел кризис среднего возраста.
Покинул Лондон он в багажнике машины, лишенный основного склада и лаборатории, но вполне живой и относительно здоровый. В Америке, благодаря связям, прижился не быстро, но и без особых трудностей. Вывел бизнес на новый уровень. Несмотря на то, что пускать контейнеры теперь приходилось на расстояния невообразимо большие, суть не поменялась. Оружие все так же шло по воде, купленные копы все так же помогали проводить суда до нейтральных вод, его команда то редела, прямо на окровавленном медицинском столе в их складе, то набирала новых бойцов. Вы ведь даже не представляете, сколько в Америке ирландского и шотландского сброда.