[icon]http://s8.uploads.ru/mF9Dv.png[/icon] Луиза все больше напоминала старую кассету, которую устало пытается пережевать проигрыватель. Ридли не знал, что ей ответить, по-прежнему, видимо, по инерции пытаясь уговорить себя не вовлекаться. "Контейнер" же продолжала хвататься за его руки так отчаянно, словно, как только она почует под ногами твердую землю, на радостях утопит его самого. Да она и утопит, если придется, Декарт очень отчетливо это понимал. Игры в благородство и торжество законности - это привилегия белых граждан с медицинской страховкой.
Рид немного нервозно забрал свою руку у почти отключившейся пациентки доктора Генри, который любезно помог им расстаться. Мало ли он таких видел, этот Полак? Пусть и не с бриллиантами в желудке. В Ридли хирург, верно, видел типичного зажиточного простофилю, который таскает к знакомому ветеринару всех сбитых животных, каких только находит (а ему в этом явно везет). "Нет-нет, это же опоссум, они всегда притворяются мертвыми, не важно, что этого сбила машина!" И некому бедолаге сказать, что некоторых гуманнее просто добить. Такие, как Луиза Касас - уже проиграли в гонке за жизнь. Деньги детектива и руки доктора дали ей лишь отсрочку. Она оправится, переживет и через месяц-другой снова влезет в какую-нибудь историю в попытках заработать, вернуть долг или уберечься от очередной угрозы.
Это понимали, казалось, все, кроме Ридли. Миссис Блаунт понимала. Генри. Сама Луиза. Да и Рид тоже, по правде говоря, пусть и с упорством малолетнего идиота отказывался это признать. Что ж, пока он мог распоряжаться средствами агенства, почему бы и нет? Ребята в офисе, конечно, популярно бы объяснили, почему, но они упустили свой шанс, разбредясь по отпускам, больничным и отгулам. Так что теперь буферный запас средств "на крайний случай" в этом месяце уйдет "в зал". Декарт старался не впадать в аудиторскую панику и отогнать настойчивые шепотки разума, сообщавшие, что до конца месяца еще больше двух недель, и что делать если-вдруг-что. Вальяжный голосок фатализма спорил, утверждая, что "если-вдруг-что", пятью штуками они не отделаются. Не их масштаб. К нему подключался внутренний авантюрист, напоминая, что мигрантка-то, конечно, опять ввяжется в проблемы, но, во-первых, это будут уже не его проблемы, а во-вторых, блестящая награда в нескольких слоях латекса, уже ждет его.
Ридли помнил бутылку в заднице придурка из стрип-бара на Десятой авеню. Не то, что бы Рид имел к бутылке или придурку какое-то отношение, просто Генри отчего-то любил такие истории.
Но бутылка, дезодорант и прочие вещи, которые, конечно, по несчастливой случайности периодически оказывались в заднем проходе самых разных гетеросексуальных мужчин в погоне за новыми ощущениями, и рядом не стояли рядом с сегодняшней добычей. Декарт извлек из куртки тугой рулончик купюр. Да, в таких сделках, увы, нельзя было расплатиться картой.
- Разумеется, она уберется. Как только сделаешь вид, что хочешь завести для нее медкарту, так и заторопится сразу, будто у нее самолет через 5 минут улетает.
Получив добычу, мужчину охватило неприятное липкое чувство периферийной угрозы. Да, все же, каким бы благополучным ни был мистер Декарт, таскать в кармане целое состояние было для него довольно свежим опытом. Который, если учесть, что то самое состояние было источником смертельной опасности для одной женщины, а теперь, вероятно, и для него самого, Ридли не был таким уж желанным. В любом случае, лучше бы Рид послушал интуицию и не ввязывался в это… Приключение. Но не сегодня. Не сегодня.