Hell's Kitchen |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Hell's Kitchen » Woodlawn Cemetery » (07.2015) Этюд в багровых тонах или доброе утро, Нью-Йорк
Этюд в багровых тонах или доброе утро, Нью-Йорк
Noel Lingard, Mathew Bennett
Начало июля, раннее утро; Нью-Йорк, квартира Мэтью Беннета.
Если уж иметь соседа по квартире, то пусть лучше это будет человек тихий и занятый своим делом.
(с) Артур Конан Дойл, Этюд в багровых тонах
Квартиру Ноэль нашел ее офицер после того, как она заявила, что в клоповник, в который подселяли вышедших по условно-досрочному, в жизни больше не вернется. Работа у нее уже была - удивительно, что раньше так быстро найти работу она никогда бы не смогла. Впрочем, не то, чтобы Ноэль ее сильно искала - раньше она была не из тех, кто ищет, а из тех, кого ищут, уговаривают, ждут и обеспечивают хорошие условия. Но все меняется, сменилось и это. Теперь она была рада даже месту секретарши: вопросов на новом месте почти не задавали, компьютер без вопросов отрезали от сети, зарплату пообещали выдавать наличными и даже сразу дали аванс. Самое время было выбираться обратно в лучший мир, так почему бы не начать с квартиры?
Конечно, можно было бы напроситься жить к младшей, но это было бы опять как дома, да и к тому же за время в тюрьме Ноэль так устала от постоянной компании и постоянного шума - там было шумно всегда, с утра и до вечера, и время от времени она ловила себя на мысли, что согласилась бы сделать и хранить заточку и даже напасть на кого-то только для того, чтобы отправиться в одиночку, где было тихо и спокойно - что жить хотела одна. И подальше от ареалов обитания подобных ей бывших заключенных. А где именно - дело десятое.
Учитывая, насколько широкие рамки она задала, свалив поиск на своего офицера - потому что кто теперь, в век интернета, ищет жилье на своих двоих? - место он нашел просто отличное. На свою зарплату она предполагала снять разве что стенной шкаф или каморку под лестницей, но тут была целая квартира, пусть и очень маленькая. Саму квартиру она еще не видела, только на фотографиях, но те были настолько дрянными, что от ужаса Ноэль закрывала глаза. Фотографии не должны были пугать ее - да они и не могли испугать ее. Она была так рада изменениям и новому маленькому шагу, который она сделала подальше от надзора системы, пусть даже с помощью представителя этой самой система, что отправилась по новому адресу тут же, едва получила на руки ключи.
Вещей у нее с собой было немного, и разбирать их сразу она не собиралась. План был другой: сначала отмокнуть в нормальной ванне, как она хотела уже полгода, потом завалиться спать, а дальше видно будет. Не стоит загадывать - реальность все равно внесет свои коррективы.
Так и вышло, и даже быстрее, чем полагала Ноэль. Ключ к двери решительно не подходил, ка кона не пыталась его поворачивать. Замок, верно, совсем старый, да и чего еще ждать от такого места? Ноэль села на сумку и уныло побуравила взглядом дверь, но та не спешила открываться сама собой или загораться от негодования Ноэль. Она посидела так минут пять, потом поняла, что время идет, а в доме совершенно тихо. Слишком рано, чтобы кто-то проснулся, увидел ее, спросил, в чем дело и помог. К тому же, она опять в Нью-Йорке - тут так не принято.
И потому Ноэль, быстро оглянувшись по сторонам на всякий случай, взяла дело в свои руки. Забавно: до того, как попасть в тюрьму, она была, не считая хакерства, совершенно честным человеком, не обученным ничего криминальному. Но тюрьма ее, по сути, была большим не то университетом, не то центром по обмену опытом, и Ноэль была достаточно любопытна и внимательны, чтобы услышать и запомнить много интересного. Пришло время применять знания на практике. Сегодня, например, чтобы попасть внутрь, вскрыв замок не ключом, а подручными средствами, ей понадобилось не больше десяти минут. Было, чем гордиться, но Ноэль гордиться не хотела, она хотела только домой - и ничего больше.
Рассветное солнце уже вызолотило верхушки небоскребов, но чтобы добраться до их оснований, ему потребуется еще не меньше часа. Хотелось бы к этому времени оказаться дома. Две ночи дежурств давали о себе знать, и если бы не своевременный звонок миссис Беннет, Мэт точно проспал бы свою остановку.
- Мэтью Беннет. Ты не звонил матери целую неделю. С тобой все в порядке? Что-то случилось? Ты можешь говорить?
- Да, мам, как только ты дашь мне сказать хоть слово, - он рассмеялся, пробираясь к выходу из метро.
Оливия Беннет появилась на свет в семье хиппи, в год знаменитого фестиваля в Вудстоке, родила своего первенца в двадцать один и с тех пор не переставала за ним присматривать. Ни учеба, ни ответственная работа не могли ее убедить в том, что он в состоянии о себе позаботиться, для нее Мэтью остался тем, кто может сесть на подушечку с иголками и потом полдня изображать ежа на радость младшим сестрам. Мэтью жил в Нью-Йорке, а Беннеты в ста сорока шести километрах севернее, в Кингстоне, и поскольку теперь Оливия не могла уделять своему сыну достаточно внимания, у нее появилась идея фикс.
- Если бы у тебя была жена, я бы меньше беспокоилась. Представь, что ты возвращаешься домой, и кто-то встречает тебя с горячим ужином или завтраком. Разве это плохо?
- Тебя устроит любая жена? Даже в татуировках, пирсинге и с панковским гребнем?
- Родной мой, твои бабушка с дедом до сих пор курят травку на кухне под пиво и Джимми Хендрикса, а потом идут загорать голыми на заднем дворе. Ты думаешь, меня можно напугать пирсингом?
- Хорошо, мам, я обязательно подумаю над этим вопросом. Лучше расскажи, как там рыжие бестии. Уже выбрали платья на выпускной?
Прием как всегда сработал, и мать переключилась на подробный рассказ о жизни близнецов, хиппующих родственниках, о работе отца, соседях и еще сотне тысяч безумно важных вещей, которые Мэтью упустил за эту неделю. Поддерживать разговор было не обязательно, но он все равно изредка задавал наводящие вопросы, удивлялся и поддакивал в тему. Он дошел до супермаркета на первом этаже многоэтажного муравейника, где снимал квартиру, закупил продуктов и расплатился, зажимая сотовый между ухом и плечом, успевая здороваться с просыпающимися обитателями дома.
- Да, мам. Все, мам, конечно, я не забуду, здравствуйте, миссис Робинсон, как ваша печень? Нет, спасибо, я не пью так рано. Нет, мам, это не тебе. Я действительно не пью. Привет, Дженни. Нет, она не замужем, мам, ей восемь лет. Все, я дома, передай привет мелким, - и отключился, растирая покрасневшее ухо.
Чтобы достать ключи из сумки и не уронить пакет, пришлось опереться на дверь плечом и вот тут стало совершенно очевидно, что она не заперта.
Когда он здесь только поселился, его пытались ограбить, но тогда в квартире не было ничего, что могло бы представлять хоть какую-то ценность. А после того, как он вправил вывихнутое плечо местному темнокожему авторитету, его больше не трогали. Можно было вообще дверь не закрывать, но Мэтью совершенно точно помнил, что сделал это перед уходом на работу.
Район был не самым благонадежным, поэтому когда он увидел у себя в квартире татуированного подростка, то сначала замер на пороге. Стоп. Это девица. Татуированная девица, только без панковского гребня.
«Мама, у меня галлюцинации или это твои происки?»
Дом, жена, горячий завтрак. Ничего не оставалось, как внимательно посмотреть на только что выдуманную супругу и осторожно осведомиться.
- Доброе утро… Дорогая. А что, завтрак уже готов? – продукты он на всякий случай так и не выпустил из рук. Грабитель это или бред из телефонного разговора, вежливость еще никому не повредила, а Мэтью слишком устал, чтобы реагировать адекватно.
Отредактировано Mathew Bennett (12.04.2016 19:37:37)
Ноэль поняла, что с квартирой что-то не так, только на том этапе, когда повалялась на постели, вымылась, соскребя с себя остатки тюрьмы, клоповникаи мертвого эпителия, вытрясла из сумки на пол вещи, и решила, что разобрать их всегда успеет, а сначала хорошо бы позавтракать, с утробным рыком заставила себя встать и потащиться в магазин, вернулась, как почти ответственная взрослая, не с пакетом снеков и полуфабрикатов, а с набором продуктов для панкейков и, став его раскладывать, поняла, что места в холодильнике решительно не хватает. Просто потому, что он уже занят. Зачем, кем и откуда в доме, где ей придется жить, столько здоровой еды, она понятия не имела, но на всякий случай решила, что это ее пробационный офицер. То есть, странно, конечно, что часть продуктов он же и вскрыл или наполовину съел, но дареному коню в зубы не смотрят - это Ноэль знала наверняка, просто потому, что однажды попыталась, а конь ей чуть пальцы не откусил.
И все же какие-то смутные предстчувствия и зыбкие подозрения прочно уцепились за ее мысли и, разбираясь с панкейками по домашнему рецепту Лингардов, она подмечала все новые странности. Вещей, например, было многовато для пустой ничейной квартиры - за такие деньги такую обстановку не сдавали. И постель застелена - а уж ее пробационник, сколько бы милым парнем не был, постель стелить бы ей не стал. И эха, какое появляется в квартирах, где никто не живет, слышно тоже не было - она специально проверила.
Вокруг неслось что-то странное, и хотя этого странного было недостаточно для того, чтобы всерьез испортить ей настроение, Ноэль все же напряглась и даже испортила из-за этого первый панкейк. Но со второго дело пошло на лад: пышные, тепло и сладко пахнущие панкейки послушно складывались в башенку, на столе наготове стоял кленовый сироп, рядом ждала казни в блендере горстка бразильских орехов.
Одним словом, непонятный тип пришел и правда точно к завтраку - но все равно как-то очень невовремя. Ноэль, так и не добавшись до блендера, отставила подальше панкейки - вдруг кто-то случайно перевернет стол и маленькие рассыпятся по полу - и нежно и будто невзначай положила руку на ручку еще сковородки.
- Скородорка еще горячая, - сказала Ноэль, - и я владею ей на уровне Рапунцель - это если вы грабитель, который коварно проник в мой... ай, точно, незапертый дом, но все равно. Панкейки - тоже горячие, это если вы сосед, а это - такой странный визит вежливости. И деньги в конце месяца, как договаривались - это если вы лендлорд. А если вы кто-то еще, тоже разберемся.
Речь получилась неплохой, но эффект ее Ноэль испортила сама, не удержавшись и отправив в рот кусок верхнего панкейка.
- Так а вы кто? - жуя, уточнила она.
Запах еды это хорошо, разбросанные вещи уже хуже. Кстати, вещи точно не его. Дело даже не в цвете и фасоне, просто Мэтью не помнил в своем гардеробе бюстгальтеров. Хотя… Память такая странная штука, никогда и ни в чем нельзя быть уверенным на все сто процентов.
Связи между Рапунцель и сковородкой установить не удалось, а вот тому, что она горячая, Мэт поверил на слово. По всей видимости, его собирались этой самой сковородкой по-семейному приласкать, и вопрос температуры становился принципиальным при оценке травмоопасности.
Горячая сковородка для грабителя. Панкейки тоже горячие, но для соседа. Деньги для лендлорда, но в конце месяца. Все просто, только ничего не понятно.
В семье Беннетов еще со времен Вудстока отрицали потребительский образ жизни, накопительство и шоппинг. Одежды и мебели в доме было ровно столько, сколько нужно человеку мира, готовому в любой момент сорваться на антиглобалистический митинг или рок-концерт в соседнем штате. Съемная квартира Мэтью вполне соответствовала всем этим требованиям, и на первый взгляд, действительно, могла произвести впечатление уютного, но нежилого гостиничного номера. Минималистичная мебель из Икеи в серо-голубых тонах, порядок и почти стерильная чистота, в ванной одинокий кусок мыла, потому что шампунь закончился, а зубную щетку он забрал с собой на время дежурства. Одежда аккуратно развешена в полупустом шкафу, никаких фотографий или сувениров, способных поведать о таинственной жизни Мэтью Беннета. Пожалуй, о ней лучше бы рассказали многочисленные медицинские справочники и лекарства, но первые были скрыты раздвижными перегородками полок, отделявших пространство спальни от крохотной гостиной, а вторые надежно спрятаны в запертом ящике на кухне.
На двери даже номера квартиры не было, причем изначально, и все-таки это была его квартира. Судя по всему, произошло недоразумение. Или это галлюцинации после двух ночей дежурств.
- Я кто-то еще, - Мэтью сделал шаг вперед и поставил пакет с продуктами на стол. На всякий случай он старался действовать очень осторожно, не совершать резких движений и не повышать голос. Вдруг жена попалась неадекватная? Опять же, сковородка…
- Меня зовут Мэтью Беннет, я, как это ни странно, здесь живу. Это моя кружка, в шкафу моя одежда, а если отодвинуть вот эту дверцу, - он показал нужное направление. - То там будет синий справочник по общей патологии, так вот где-то между третьей и четвертой главой спрятано пятьдесят долларов. Тоже мои.
Что еще предоставить в качестве доказательств, он не знал.
- В левом ящике стола, да, вон того, есть пластиковая папка, там лежит копия договора на аренду, документы и оплаченные счета, - добавил он уже совсем миролюбиво, посматривая голодными глазами на стопку панкейков. - Кстати, а откуда у вас ключи от этой квартиры?
Отредактировано Mathew Bennett (18.04.2016 11:49:48)
Дверцу Ноэль и правда отодвинула. Синий справочник там был, деньги, вероятно, тоже. Но это простой фокус: она так тоже может - в квартире теперь лежала тьма всего, принадлежащего ей. Другое дело, что откуда тут его справочник, если он только что пришел? И какой грабитель приносит с собой продукты в дом, который грабит? Ну, кроме убийц-каннибалов. И кроме туповатых, но несчастных грабителей, у которых отключили электричество, и потому они врываются дома исключительно чтобы украсть немного энергии и приготовить что-то из своих продуктов.
Но оружия у него при себе не было, продукты он отставил в сторону, и Ноэль в ответ тоже опустила сковородку назад на плиту.
- Я проверю документы, - сказала она. - Просто на всякий случай. А вы пока побудьте полезным - измельчите мне орехов к завтраку, идет?
Почему-то ее преследовало чувство, что с документами все будет в порядке. Так и оказалось. Ноэль задумчиво закусила губу, нахмурилась, и пробежалась глазами по однозначно подтверждающим слова вторженца документам. Если он живет тут - где тогда живет она? Она почти позвонила своему пробационному офицеру, но остановилась: начинать честную жизнь с того, что врываешься в чужую квартиру, пусть даже по ошибке - какое-то такое себе решение.
- Я не понимаю, - сообщила она Мэтью, усаживаясь за стол. - Я думала, я тут живу. Я бы подумала, что ладно, может, мы соседи по квартире - но она слишком маленькая, нам двоим тут жить не получится.
Не дожидаясь орехов, она стащила еще один панкейк и подвинула тарелку ближе к центру стола.
- Угощайтесь. Я по семейному рецепту делала. В наших краях если вы скажете, что знаете его, вас вполне могут убить - причем в половине случаев для того, чтобы он так и остался семейной тайной, а в половине - из зависти. А я Ноэль - Ноэль Лингард. И раз такие дела. то я не знаю, где я живу. Мне сказали, что мне сняли тут квартиру. У меня и ключи есть. Правда, - добавила она, выкладывая ключ с зеленым брелоком на стол, - они не подошли, так что я с дверью ну как-то так справилась.
Ноэль оглянулась на квартиру, в которой уже успела обжиться - насколько способствовали обживанию хаотично разложенные вещи. У нее уже полгода не было ничего полностью своего, и тем более своего постоянного угла, и потому первым, что ей хотелось сделать - это вместить в маленькое пространство квартирки как можно больше себя. Как теперь только это убрать...
- Не могу поверить, что он меня обманул. Так всегда, - поделилась она, - стоит перестать держать руку на пульсе информации, как все тут же норовят тебя облапошить. Просто отвратительно.
Наверное, ее должна была смущать ситуация, но Ноэль весь университет прожила в кампусе и привыкла к тому, что в любой момент рядом с ней может оказаться совершенно неизвестный ей, но наверняка дружелюбно настроенный человек.
Вы здесь » Hell's Kitchen » Woodlawn Cemetery » (07.2015) Этюд в багровых тонах или доброе утро, Нью-Йорк
