Hell's Kitchen |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Hell's Kitchen » Gramercy » (05.01.2013) The less than epic adventures of Troy and Jai
The less than epic adventures of Troy and Jai
Troy O'Connell, Jai Kepler
05.01.2013, ориентировочно зимние праздники.
Двухэтажная квартира общей знакомой Джая и Троя в уютном спальном райончике.Доставляя очередную дозу наркоты очередной дочке какого-то богатенького воротилы Трой ожидал увидеть в постпраздничной квартире что угодно. Что угодно, кроме прикованного к кровати Джая.
Отредактировано Jai Kepler (21.10.2016 12:48:53)
Блядский ветер подло задувал под тонкую куртку, и Трой уже давно проклял и ебучее Рождество, и невнятную нью-йоркскую зиму, и собственную тупость, из-за которой ему и пришлось посреди новогодних каникул возвращаться к работе. Нехуй было так по-жесткому бухать три дня подряд, проебывая последние деньги, не бегал бы сейчас по морозцу, позвякивая отмороженными яйцами. Грелся О'Коннелл еврейской мыслишкой, что в праздники их товарооборот вырастал до неебических размеров – народ отрывался на полную катушку, – и потому кэш тек рекой, умей только крутиться. Трой умел.
Он очень ювелирно ввернулся между двумя бутылками крепкого и горючего, стоящими перед Счастливчиком МакГратом и удачно нахватал заказов на доставку. Спущенные в никуда бабосики обещали очень скоро вновь оказаться у него в кармане в двукратном размере как минимум. Заодно из них можно было бы прикрыть масштабный проеб в новой схеме Троя по сбыту наркоты: блатной пидорас, который регулярно брал у него "снежок" и которому О'Коннелл, решив навариться в обход родной банды, сбагрил половину своей партии, сука, исчез со всех радаров, не вернув бабло. Трой уже намеревался сломать ему пару ребер, если вдруг тот всплывет где-нибудь живой, а не брюхом кверху в Гудзонском проливе. Но пидорас шкерился неплохо – уже вторую неделю Трой, как ни старался, не мог его найти.
Но все это были мелочи жизни по сравнению с проблемой, которая действительно парила О'Коннелла по пути к следующему клиенту – ссать хотелось невыносимо. Почти литрашка пива в одно рыло перед самым выходом была настолько хуевой идеей, что Трой сам поражался своей тупости. С общественными туалетами в этой части Адской Кухни было как-то не очень, а поливать стены какой-нибудь подворотни в такую погоду было чревато отморожением кое-чего важного. Трой со своим хуем расставаться пока не собирался.
Робин, богатенькая шлюшка, прочно сидящая на впечатляющем перечне наркоты разом, в принципе была девкой ничего так и с Троем, регулярно доставлявшим ей заветные дозы, вполне нормально общалась. О'Коннелл надеялся, что этого будет достаточно, чтобы его пустили в заебатый дизайнерский толчок по нужде. Иначе перспективы у него были очень плачевными.
Навороченная входная дверь перед его носом не открывалась слишком долго, чтобы Трой успел запаниковать. Но наконец в квартире что-то стукнуло, защелкал отпираемый замок, и перед О'Коннеллом предстала взъерошенная и ошалевшая Робин. Она в принципе-то выглядела припизднутой, а в таком виде вообще казалась ебанутой в край. Но Трою было насрать.
– Йо. Вот, короче, твое в пакете, держи, я до туалета дойду, ты ж не против, а то совсем пиздец, заебись, спасибо, – скороговоркой проговорил он, всучивая девушке черный кулек и прямо в ботинках просачиваясь мимо нее в стильненькую хату. Нужную дверь Трой нашел безошибочно, ведомый доведенными до отчаяния инстинктами, и моментально пристроился к унитазу. Облегчение было оргазму подобно.
Вымыв руки неебически пафосным мылом, О'Коннелл, полностью довольный жизнью, вышел за дверь – и понял, что в упор не помнит, как сюда пришел. А путей было блядское множество. За одной дверью оказалась гардеробная, другая вела в тренажерку, третья привела его в спальню, и вот тут Трой по-настоящему охуел. С кровати-траходрома на него хлопал глазами прикованный к кованой спинке тот самый потерявшийся блатной пидорас. Джай, мать его, Кеплер.
– Ты какого хуя... – начал было пиздецки шокированный Трой, но затем, оценив беспомощный вид Кеплера и сопоставив явно нешуточные наручники и объебанный вид Робин, заржал в голос. – Блять, я его везде ищу... А он, сука... Аааа, блять!
Говорить дальше О'Коннелл не смог – за раскатами ржача и всхлипами слова теряли все привычные звуки и вместе с ними смысл.
Юная особа, мазель Робин Александра Маерс, порой тусовалась в тех же компаниях, где мелькал и Джай. И было бы враньем сказать, что у них никогда ничего не было. Было, раз или даже пару. «Пара раз» у Джая вообще много с кем была. И в череде всех этих утянутых в гламурное шмотье тел Робин мало чем выделялась.
Выделилась девчонка внезапным приглашением отпраздновать новогодние праздники у нее дома. В тот год у Джая, как назло, не клеилась ни одна праздничная вписка, а встречать Рождество в каком-нибудь захудалом клоповнике желания было мало. А тут — Робин. Симпатичная, в целом, деваха, с теплой хатой, халявной едой и коксом, да еще и ебливая. Кто ж знал, что все так обернется? Кто ж знал, что мазель Маерс внезапно окажется влюбленной в Джая маньячкой?
Джай вот даже подумать о таком не мог.
Протусовав в роскошной квартирке пару деньков, парень попытался было свинтить по-хорошему. Девчонка закатила истерику. Тогда Кеплер попытался свалить по-тихому, а на следующий день обнаружил себя прикованным к кровати какими-то бутафорскими наручниками. Наручники, хоть и не настоящие, оказались крепенькими, а в тщедушном тельце Кеплера отродясь не было силы гнуть металлы.
Робин, заполучив себе Джая в безраздельное пользование, была на грани полнейшего помешательства, и вся та дурь, которую девчонка употребляла в каких-то неебических количествах ничуть не помогала ситуации. Джай был на грани отчаяния и все надеялся, что рано или поздно мазель Маерс ослабит бдительность. Но во всем, что касалось пленника, девка была похожа на ебучего стервятника, сторожащего свою помирающую жертву. Кеплер и впрямь уже побаивался двинуть кони, потому что кормила его Робин через раз, а вот трахала с завидной постоянностью, да так, что впервые в жизни Джай ощущал себя вкрай заебанным, и отнюдь не в переносном смысле этого слова.
Не понимая, как выбраться из сложившейся дебильной и абсолютно невероятной ситуации, Джай даже умудрился спереть у своей тюремщицы шпильку, вот только что с этим делать дальше парень не знал. В фильмах персонажи так ловко вскрывали замки всяким подручным говном и заколками, что на какое-то краткое и радостное мгновение Кеплер подумал, что получится и у него. Конечно, не получилось. В конце концов, в универе такому не обучали, а причин, чтобы научиться самому, у Джая никогда не находилось.
В тот момент, когда Кеплер уже всерьез начал рассматривать вариант раздербанить себе этой несчастной шпилькой запястье или вообще попытаться отчекрыжить руку, удача наконец-то вспомнила про него.
Не сказать, что в доме Робин совсем не появлялись другие люди. Кто-то же, по крайней мере, с завидной постоянностью приносил девчонке дурь, которую эта дура пыталась пихать еще и в Кеплера заместо завтраков и ужинов. И кто бы мог подумать, что однажды этим «кем-то» окажется Трой. Да не просто окажется, но еще и с какого-то перепугу завалится в спальню, к которой до сих пор никто, кроме Робин, особого интереса не проявлял.
Возникший на пороге спальни в тот светлый день ОʼКоннелл был для Джая подобен самому настоящему Санта Клаусу, которому Джай, по совместительству, уже изрядно торчал бабло. И все же.
Оценив всю эпичность и идиотизм ситуации, Трой ржал до слез, а Джай надеялся, что раскаты хохота заинтересуют обдолбанную хозяйку дома не слишком быстро. В другой раз Кеплер, может, и сам бы посмеялся, но сейчас ему было уже не слишком весело. Зудело скованное запястье, на котором, кажется, уже даже началось небольшое воспаление кожи из-за постоянного трения о не самый высококачественный металл. Кроме этого, Джай адски хотел нормально пожрать. А еще смертельно хотел курить, чего юная Робин ему, в силу каких-то своих собственных ебанутых убеждений, не позволяла. Короче, список «хотелок» Джая был довольно внушительным, но висели на парне и дела, которые нужно было делать. Вот, например, вернуть Трою бабло — дело хорошее. И Кеплер надеялся, что в ближайшее время они с этим разберутся. Осталось только заставить ОʼКоннелла прекратить ржать.
Попробовав пару раз окликнуть покатывающегося парня и не получив должной реакции, Джай, не без усилий, дотянулся до валяющейся где-то на краю кровати подушки.
— Да-да, очень весело, но хорош, блять, — Джай запулил подушкой в Троя, — ржать!
Удостоверившись, что мягкий снаряд нашел свою цель, Кеплер без обиняков выпалил:
— Чувак, вытащи меня отсюда, — Джай потряс прикованной к спинке кровати рукой, звеня наручником. — Видишь же, у девахи крыша протекла.
Было что-то символичное в том, что Трой появлялся в жизни Джая в самые что ни на есть критичные моменты. Сначала история с баблом: не сказать, что ОʼКоннелл быстро согласился, но все же в итоге — спасибо — обеспечил Джая непыльной работенкой. А теперь вот Робин. Оставалось лишь надеяться, что Трой согласится помочь и в этот раз.
Отредактировано Jai Kepler (05.09.2016 16:10:58)
Летящую в него подушку Трой перехватил и зашвырнул обратно, стараясь не задумываться, в каком дерьме она может быть. Ситуация была абсурдна как пиздец, и стоило явно доведенному до отчаяния Джаю раскрыть рот и что-то сердито прочирикать, как О'Коннелл, едва начавший успокаиваться, пошел угарать по второму кругу. От смеха уже откровенно ныли мышцы живота, но остановиться не было никакой возможности. Трой словно оказался в анекдоте про блядующую чику и вернувшегося из тюряги ее черного ебыря, только еще смешнее. По крайней мере, пока никто не хватался за пушки и не грозился отстрелить друг другу яйца.
– Бляяяять, – простонал О'Коннелл, вытирая слезы и через силу унимая неистовый ржач. – Охуеть, мужик, десять баллов, бля, спрятался на пятерочку просто. Я тебя искать заебался, а ты по-другому заебываешься, оказывается.
Трой вплотную подошел к разворошенной кровати и присмотрелся к браслетам. Наручники были ничего так, не бутафорская хуйня из секс-шопа. Игрушки у Робин были явно не детские. Трой, конечно, без труда бы вскрыл и такие, хули, в рюкзаке всегда валялась связка разнокалиберных отмычек, но с Джаем сначала следовало поболтать. О'Коннелл ни за что бы не выжил на нью-йоркских улицах, если бы верил всему, что ему говорят.
– Крыша у нее протекла, говоришь... А очко у тебя не протекло, нет, с баблом моим ныкаться? – ласково поинтересовался возвышающийся над кроватью Трой, засовывая руки в карманы. Холодный металл кастета приятно прыгнул в ладонь. – Где мои деньги, пидрила? Ты мне их еще до нового года должен был отдать, сука, а вместо этого у своей телки решил затихариться и поебаться с огоньком, да? Ты, бля, за идиота меня не держи.
Трой наклонился ниже, ненавязчиво демонстрируя опасно поблескивающий кастет на забитой татухами руке.
– На хуй себе повесь свои сказочки про сучку в беде. Я скорее поверю, что она с члена твоего соскочила и побежала товар у меня забирать, чем в то, что ты тут как псина на цепи сидишь. Так что давай, не еби мне мозг, где кэш лежит?
Трой, подобно Санта Клаусу, неожиданно возникший на пороге спальни, как-то очень стремительно начал превращаться в оленя. Возможно даже, того самого Рудольфа.
Джай отвесил себе мысленную оплеуху: глупо и наивно было полагать, что ОʼКоннелл вот так вот запросто ему поверит. Кеплер и сам бы, наверное, не поверил, поменяйся они местами. Но, к сожалению, пока Джай был на своем месте, а Трой — на своем. И блестящая игрушка, замелькавшая перед самым носом, заставляла Кеплера лишь недовольно морщиться.
— Серьезно, блять? Да, давай еще и избей меня, а то я ж сейчас дохуя опасный, — Джай вновь с силой дернул прикованной к спинке рукой и тут же зашипел от пронзившей запястье боли. Тяжело вздохнул.
— Я хуй знаю, где бабло, — Кеплер как-то весь осел, но поспешил развить эту свою мысль, пока ОʼКоннеллу не взбрело в голову, действительно, опробовать на нем свою игрушку. — В смысле, оно у меня. В смысле, в моем рюкзаке, где-то в этом ссаном доме. Без понятия, куда Робин его закинула. Я, блять, без понятия, какое число за окном, а ты мне про кэш.
Не сказать, что в последние несколько дней своей жизни Джай ощущал себя хоть сколько-нибудь комфортно. Но этот дискомфорт не шел ни в какое сравнение с тем, как ощущал себя Кеплер рядом с возвышающимся над ним недовольным и вооруженным Троем. Хорошо еще, что у ОʼКоннелла не было какой-нибудь задрипанной огнестрелки. В целом, тактикой Джая всегда было бегство. Но в нынешних реалиях, помимо очевидного, он был слишком вымотан, и поэтому почти смирился с тем, что придется огребать. Посему в какой-то извращенной степени Кеплер был рад, что у Троя в кармашках нашелся кастет, а не пушка.
— Я знаю, что звучит ебано, но бабло было бы в срок, если б не вся эта хуйня, — в третий раз за последние несколько минут Кеплер позвякал наручниками. Возможно, если бы парень не был таким адски вымотанным, он бы, в силу хотя бы даже своего образования, нашел аргументы поувесистее. Но он был. — Серьезно, чувак, мне тебя подставлять вообще не с руки. Не веришь - спроси у Робин, какого хуя она тут творит. Если, конечно...
Наверное, Джай накаркал, потому что в следующее мгновение девушка возникла в дверях. Так быстро, как могла, она все же среагировала на неистовый ржач ОʼКоннелла и пришла, чтобы проверить: а что, собственно происходит? Правда, даже если Трой и подумывал воспользоваться предложением Джая и выспросить что-либо у хозяйки дома, он бы попросту не успел этого сделать.
Лицо Робин начало очень стремительно меняться: крайнее удивление перетекло в растерянность, переросло в злость, и, Джай готов был поспорить, последним, что он увидел, была ярость.
— Ах вы пидоры! — девчонка завизжала, как в жопу ужаленная, и бросилась к Трою с явным намерением не поколотить, так исцарапать, благо было чем. Спина Джая знала это не понаслышке. — Этой мой парень! Я его! Себе! Не тронь!
Отредактировано Jai Kepler (12.09.2016 07:12:43)
В Санта-Клаусов, летающих оленей, эльфов и прочую новогоднюю поеботу Трой никогда не верил. Банально потому, что за всю его жизнь елка на Рождество в их доме была от силы раз пять, а подарки под ней – только один. И свитер из секонд-хенда с забытым ценником мало походил на то, что истово желал тринадцатилетний пацан, каким-то раком затесавшийся к скинхедам. Зато в своеобразной магии собственного кастета с отлитым на рукоятке четырехлистным клевером О'Коннелл не сомневался. Он сделал его на заказ вскоре после официального вступления в ряды Вестиз на первые заработанные в банде деньги. И сколько Трой ни таскал кастет с собой, в ход его пустить пришлось всего единожды. Обычно хватало всего лишь помахать матово поблескивающим железом у носа потерявшего берега мудака – и Трой из тощей и не воспринимаемой всерьез шпалы превращался в реальную угрозу, а вопросы решались сами собой. Вот и на Джае сработало без осечек.
По всему выходило, что Кеплер действительно не пытался его наебать, и жопа, в которой он оказался, в самом деле больше подходила какому-нибудь ситкому или ролику какой-нибудь задрипанной порностудии, чем реальной жизни. Блять, каким везением надо обладать, чтобы оказаться в сексуальном рабстве у избалованной, насквозь прококаиненной дуры? О'Коннелл фыркнул, закусил губу, чтобы снова не рассмеяться, и потянулся к карману убрать сделавший свою магию кастет. Раз рюкзак где-то в доме, стоило попытаться вправить Робин мозги и забрать бабло вместе с Кеплером. Впрочем, Троя и просто деньги, без прилагающегося к ним героя-любовника бы устрои-
– Ты охуела?! – взревел Трой и завертелся по комнате в бесплодных попытках стряхнуть со своей спины обезумевшую пизду. Робин повисла на нем, зацепившись ногами, и со всей дури барабанила кулаками и не стеснялась пускать в ход зубы. – Сука, больно, блядь, слезь с меня! Я не пидор, блять, я не трогал твоего драгоценного Джая! Очень он мне нужен, сама с ним ебись!
В какой-то момент Трою удалось ухватить Майерс за мельтешащую руку и резко дернуть вниз, но под ее весом он свалился на пол тоже. Теперь пришлось закрывать локтями лицо, спасаясь от пиздецки острых расхуяченных лаком ногтей.
– Блять, пизда тупая, я тебя сейчас сам уебу! – не выдержав, заорал О'Коннелл и, оттолкнув Робин, у самого ее носа остановил кулак с кастетом. Наркоманка резко заткнулась, посмотрела на него злющими глазами и, прошипев что-то, отползла к дверям. Прежде, чем Трой успел что-то сообразить, она выскочила из комнаты и захлопнула дверь за собой. Щелкнул, закрываясь, замок.
– Бляяяяяяяяядь, – устало протянул О'Коннелл, смахивая с глаз растрепавшиеся волосы. Ну, по крайней мере, теперь ему было ясно как мозгу у блондинки, что Джай не пиздел насчет протекшей крыши у Робин, и Трой теперь тоже часть этой тупой порнухи, медленно перетекающей в еще более тупую комедию. – Сука, надеюсь, у этой тупой пизды хватит мозгов не вызывать копов. Ей же хуже будет. Блять, бабло! Бабло мое теперь как забирать!
Трой зарычал с досады и пнул со злости кровать. Моментально застонал от боли – мало того, что ушиб ногу, еще и заныли оставленные Робин синяки. Охуенно зашел поссать.
– А с какого хуя она так резко заднеприводными нас назвала, а, Кеплер? – спросил Трой, подбирая с пола свою сумку и выуживая оттуда брякающую связку отмычек. Выцепив самую тонкую, О'Коннелл поковырялся ею в узком замке наручников. Те щелкнули, освобождая наконец-то руки Джая. – Я чего-то о тебе не в курсах?
Отредактировано Troy O'Connell (19.09.2016 00:07:03)
Сказать, что чего-то именно такого Джай не ожидал — значит, соврать. Правда до последнего парень надеялся, что у Робин хватит мозга не лезть к Трою: тот, хоть и выглядел не слишком уж устрашающе, все-таки был парнем. А парни, так или иначе, обычно сильнее девушек.
Робин ожиданий Кеплера не оправдала. Опять.
Во время скоротечной и заведомо неравной схватки Джай, в силу своего беспомощного положения, старался прикинуться мебелью и искренне надеялся, что парочка не свалится ему на голову. Парочка в итоге все-таки свалилась, но, благо, не на него, а на пол.
Трой и до появления Робин не выглядел сильно довольным жизнью, но после фатального щелчка двери казался окончательно выведенным из себя. Встрепанный и тяжело дышавший, он возвышался над съежившимся Джаем, и теперь у Кеплера уже точно язык не повернулся бы сказать что-нибудь вроде: «ОʼКоннелл не выглядит слишком устрашающе». Выглядит. Иногда.
Джай знал Троя постольку-поскольку. Они никогда не общались за пределами их торгово-потребительских отношений, и что же именно представляет из себя ОʼКоннелл Кеплер не мог предположить даже примерно. Единственное, что Джай мог сказать наверняка — этот щуплый парень из Вестиз умел удивлять.
Идея работать с Троем… работать на Троя поначалу не казалась Джаю чем-то разумным: даже не смотря на довольно продолжительное «общение» без каких-либо косяков и перебоев с поставками ОʼКоннелл не представлялся супер-надежным вариантом. И все же он им стал. И — посмотрите — первый же косяк в их нехитрой схеме произошел именно со стороны Кеплера. И как теперь поведет себя Трой, мало того, что опрокинутый с баблом, так еще и битый за чужие интересы, было непонятно.
Проще говоря, когда Трой со злости пнул ни в чем не повинную кровать, Джай был готов спорить, что дальше ОʼКоннелл начнет пинать уж в чем-то точно да повинного Джая. Ну, просто, чтобы отыграться хоть на ком-нибудь. Поэтому милостивое освобождение от изрядно надоевших браслетов заместо безнаказанного избиения стали для Кеплера чем-то вроде открытия года.
От облегчения Джай то ли застонал, то ли болезненно выдохнул, разминая затекшие запястья и стараясь не обращать внимания на то, в каком плачевном состоянии они находятся. С руками он разберется как-нибудь потом, на повестке часа стояло стремительное бегство из осточертевшего дома.
На не к месту заданный Троем вопрос Кеплер как-то угрюмо покосился. Не сказать, что Джай делал какую-то большую тайну из того, что он трахался не только с бабами, но и кричать об этом на каждом углу смысла не видел. Кому надо — те сами все узнают. Трою, собственно, никогда надо не было.
— О чем не спрашивал — о том и не в курсе, — обтекаемо отбился Джай, соскальзывая с надоевшей кровати. Кеплеру казалось, что у него затекло все тело, поэтому отказать себе в потягивании до хруста в хребте и болезненно-тянущего ощущения в ребрах он не смог. И все бы ничего, но после повисшего в воздухе вопроса ОʼКоннелла стало как-то неуютно рассекать перед своим спасителем в одних несчастных джинсах, каким-то чудом оставшихся на хозяине.
Кеплер огляделся в поисках хотя бы чего-нибудь своего. Выудил из мягких завалов подушек и одеял на кровати свою видавшую лучшие времена футболку. Оценил, покривил губы и, решив, что больше для носки «это» не подойдет, кинул обратно. Прошлепал босыми ногами к двери, подергал за ручку.
— Нахуя запирать-то было? — никто в комнате ответить на этот вопрос все равно не смог бы, поэтому Джай тут же перекинулся на другую тему. — Рюкзак найдем, будет тебе бабло. Голубенький такой, может, видел, когда шел сюда? Зачем ты вообще сюда приперся-то? Не сказать, что я не рад, но это просто… странное какое-то стечение обстоятельств.
Джай старался не думать, как звучит словосочетание «голубенький рюкзак» после все еще витающего в воздухе вопроса ОʼКоннелла. Он любил этот цвет и не собирался ни перед кем оправдываться за выбираемые им вещи. Просто, ситуация была какая-то уж чересчур. Даже для Джая. И быть битым за то, что он «заднеприводный», после того, как его чуть до смерти не заебали «классическим» образом, очень и очень не хотелось. Особенно в паре шагов от долгожданного спасения.
Выудив из валявшейся на стуле горы шмотья рубашку в какую-то яркую клетку, Кеплер накинул ее на себя. Рубашка явно принадлежала Робин, насквозь пропахнув ее сладкими духами, но почему-то была велика Джаю, так что парню пришлось начать закатывать рукава. Если б Кеплер внимательно слушал свою тюремщицу, то, возможно, он вспомнил бы, как Маерс битых два часа распиналась о том, как ей нравится ходить по дому в мужских рубашках, как это свежо, удобно, да и фоточки в Инстаграмм можно постить, как будто живешь с парнем. Поэтому она любит походить по мужским отделам и всякий раз прикупает себе, наряду с бесконечными платьями, пару-тройку мужских рубашек. Но к тому моменту, когда эта интереснейшая история зачем-то всплыла, Джай уже даже не пытался делать вид, что слушает Робин. Поэтому теперь он просто порадовался, что нашел хоть что-нибудь, что можно наконец-то на себя напялить.
Отредактировано Jai Kepler (22.09.2016 07:12:23)
Что такое толерантность и тем более как это слово пишется, Трой в душе не ебал. Жирный прочерк стоял напротив и понятия "гомофобия". В чем О'Коннелл был свято уверен – это в том, что ебаться в жопу и сосать хуи считается зазорным. Еще он знал пару-тройку банд, где отпиздить ногами любого, мало-мальски похожего на педика, считалось почетным, и еще пару-другую – где всем было плевать, кто с кем ебется. С другой стороны, гомосятина законом не запрещалась, а иногда (Трой знал это по личному опыту) помогала выпутываться из глубокой жопы. Отсос в обмен на свободу и избавление от проблем Трой за пидорство не считал. И клал с прибором на то, что тяжесть чужого хуя на языке и мускусный привкус не вызывали у него правильного, казалось бы, желания проблеваться.
Другое дело, что с "заднеприводностью" своих знакомых О'Коннелл вот так в лоб не сталкивался. То есть, блять, он допускал, что кто-то из его постоянных клиентов, кому он таскает наркоту и всякое по мелочи, наверняка жахается в жопу. Ну, как бы это его не парило, так как к делу не имело никакого отношения – бабосики они в любых руках бабосики. Но вот что Кеплер в прямом смысле окажется блатным пидорасом, Трой как-то не был готов. Особенно после того, как отстегнул его от койки в квартире бабы. Ну, типа, педики же так не делают? Верно?
Короче, О'Коннелл поморгал озадаченно на свежеосвобожденного из сексуального рабства Джая, соображая, правильно ли он понял уклончивый ответ, но вдаваться в подробности не стал и вообще решил на этом не зацикливаться. Каждый дрочит, как хочет, тем более, что Кеплер никаких слащавых взглядов на него не бросал и поползновений в его сторону не делал, и что там еще в страшилках про геев говорят? А мыло ронять тут было негде.
– Хуебенький, блять, как тебе вообще мозгов хватило с моим баблом куда-то потащиться? – огрызнулся Трой и, шумно выдохнув, принялся перебирать звенящие отмычки, то и дело поглядывая на замок. – Не видел я нихуя, мне как-то не до того было, я до толчка бежал. Даже дорогу не запомнил. Дозу вам принес, вот нахуя приперся. И сколько же ты тут с ней развлекался, мудила? Почки б тебе отбить, как выберемся, сука, чтобы я еще раз с тобой что-то проворачивал...
Под злое бурчание процесс подбора их ключа к свободе шел как-то ненапряжно, сам собой. Остановившись на самой подходящей, на первый взгляд, отмычке, Трой пошуровал ей в скважине, но собачку зацепить не смог, послал нахуй и дверь, и ебанутую Маерс, и стал перебирать дальше. На шестом варианте замок таки щелкнул. Прежде, чем открыть дверь, О'Коннелл прислушался, но с той стороны никого вроде не было. Трой осторожно толкнул створку, надеясь, что она не выдаст их своим скрипом, и вышел в коридор. Поманил за собой Кеплера и недовольно поморщился, уловив от его рубашки тошнотно-приторный аромат духов.
– Блять, а не такой пидорастический одеколон ты подобрать не мог? – сердито прошипел Трой, убирая отмычки обратно в рюкзак и оглядываясь по сторонам. – Ну давай, выводи нас отсюда, хуле.
Джая всегда умиляло, как менялись в лице люди, узнавшие про него что-то слишком личное, что-то, что, по-хорошему, к ним никакого отношения не имело. Но человеческое любопытство всегда было быстрее здравого смысла. А умение не выказать своего удивления, недовольства, отвращения или чего там еще может испытать человек, вдруг беспрепятственно впущенный в чужую спальню, было присуще далеко не всем.
Взгляд Кеплера сделался немного укоризненным. В конце концов, может, говномесом Трой и не был, но на Зубную Фею тоже особо не походил. Кто-то ебется в жопу. Кто-то подсаживает богатеньких девчонок на кокс, гер или еще какое говно. Кто-то крадет детей. Кто-то приторговывает чужими органами. Видимых границ у людских пороков и морали вообще не существует, но почему-то именно педерастия везде и всегда осуждается как-то… особняком. И в целом, Джай с этим уже давно смирился. Просто одно дело, когда тебя порицает кто-то успешный и состоявшийся в жизни, и совсем другое дело, когда это делает Трой-дитя-гребанных-улиц-ОʼКоннелл. Ну, серьезно, у лицемерия должны быть хоть какие-то границы.
Пока Трой ковырялся с замком, Джай быстренько пробежался по комнате, в поисках чего-нибудь, что могло бы принадлежать ему. Под кроватью обнаружился пыльный демон и потрепанные жизнью кеды Кеплера, которые он, кряхтя и морщась, извлек на свет божий. ОʼКоннелл скрежетал отмычками в двери и все брюзжал на разные, так или иначе касающиеся Джая темы, а Кеплер флегматично натягивал свои тапки, осыпая дилера остротами. У себя в голове, конечно. Острить в ответ Трою вслух казалось идеей не самой удачной: тот и без того был какой-то безрадостный.
Ну, поперся к бабе с деньгами — и что? Будто у Джая вообще есть альтернатива: он постоянно куда-то прется, своего-то дома нет. А бежать к ОʼКоннеллу со свежесрубленным кэшем, как хороший песик к хозяину с подобранной палкой, — так-то удовольствие ниже среднего. Можно ж оставаться людьми: спланировать, договориться, пересечься и рассчитаться. Что Джай обычно и делал, просто в этот раз как-то забыл вписать в свое расписание ебанутую бабу.
Угроза получить по почкам Кеплера впечатлила не сильно. Он их — таких угроз — слышит много и часто. А вот фраза про «никогда больше» заставила и без того пустой желудок неприятно сжаться. Обломно будет, если Трой это все сейчас серьезно. Придется искать новую работу, придется искать нового дилера. Слишком много поисков и слишком много нового для Джая. Но сейчас утомленный мозг парня не смог родить какое-нибудь ловкое разрешение этой коллизии, да и Трой был слишком взвинчен, чтобы о чем-то с ним договариваться.
Когда дверной замок все-таки поддался ловким рукам ОʼКоннелла, и впереди забрезжила надежда разыскать потерянное имущество и покинуть наконец-то эту обитель зла, Джай, не сумев сдержаться, фыркнул. Джай даже рассмеялся бы, но этот порыв ему сдержать все же удалось.
— Ты чего крадешься? — уточнил он у вороватого Троя. — Боишься, что Робин возомнит себя Николсоном и выскочит с топором из-за угла? Ты с ней кстати рассчитался за то, что принес, герой взломанных замков и сортиров? — все-таки извлек из ОʼКоннелловского потока негодования полезную информацию Джай.
А вот подъеб про одеколон, внезапно даже для самого Кеплера, стал последней каплей, как парень ни пытался не агриться на всю эту некстати всплывшую тему с заднеприводностью.
— Это не мое барахло, так что бросай сомнительные попытки обратно меня раздеть Тройи-бой, — набирая сладость с каждым словом, под конец фразы голос Джая сделался окончательно приторным. И, подходя к Трою, Кеплер даже пару раз вильнул бедрами. Впрочем почти весь эффект от этого жеста съела безразмерная вонючая рубашка. Да и сам Джай уже в следующее мгновение выпрямился, подобрался и, хмуро глядя на ОʼКоннелла, завершил мысль абсолютно обычным, злым голосом.
— А если ты продолжишь превращаться в мнительного гомофоба, то я продолжу тупые пидорастические подъебки.
Уже разыграв глупую сценку, Джай подумал о том, что сделал это напрасно. Во-первых, из-за нервяка и общей вымотанности Кеплер мог просто неправильно расценить озадаченность и тупку Троя по поводу внезапно всплывших лазоревых фактов. Во-вторых, Трой так много ругался, что слово «пидорастический» в его речи могло вовсе и не означать исключительно еблю в жопу, а быть простой грубостью. В-третьих, теперь стало как-то стремно поворачиваться к ОʼКоннеллу спиной, потому что появилась призрачная возможность получить себе освободительно-спасительные отмычки под ребро.
И все же своей обычной легкой походкой Джай храбро покинул комнату, достаточно уверенно продвигаясь вглубь дома. У Кеплера было несколько вариантов того, где следовало искать пропавший рюкзак, но парень не гнушался по дороге мельком заглядывать и в другие комнаты. Просто на всякий случай. А вдруг?
Искать же, по прикидкам Кеплера, надо было в спальне Робин. В голове так некстати вспыли кадры из какого-то глупого детского мультфильма, в котором страшная баба с монобровью на пол-лица хранила у себя в шкафу алтарь, посвященный любимому парню. Стало как-то волнительно за свой пропавший рюкзак. Хер его знает, чего Маерс могло взбрести в голову. Радовало, во всяком случае, то, что из-за угла с топором она пока выскакивать не собиралась, а, судя по громыханиям и бряцанию, находилась где-то в районе кухни. Возможно, впрочем, поисками того самого топора Робин и занималась.
Отредактировано Jai Kepler (26.09.2016 09:56:03)
– Не понял.
Не то, чтобы к Трою никогда не приставали парни. Особой скромностью О'Коннелл не отличался и с самооценкой у него все было заебок, так что он ни капли не удивлялся, когда на него вешались разодетые кисы или в захудалых клубешниках, куда Троя периодически заносило по долгу службы и не только, уже ширнутые пидоры пытались подкатить и склеить его на ночь. Трой даже не бил их в лицо, если они быстро понимали отказ и шустро съебывали с глаз долой. В конце концов, мать-природа над ним потрудилась на славу, и мамкины французские гены вкупе с папашкиной буйной ирландской кровью дали очень такой охуенный, крайне приятный глазу результат.
В общем, вся эта херота, вроде бабской походки с вихляющими бедрами, слащавым голоском и отвратительными прозвищами, от которых сводило челюсть, была О'Коннеллу знакома. Вот только от Джая такой хуйни он никак не ожидал. Всю дорогу Кеплер казался вполне адекватным чуваком – не ебланил с оплатой товара, не пытался наебать или стрясти дозу в долг. Таких, сука, ответственных клиентов у Троя было немного, да блять, он именно потому и вспомнил про Джая, когда почуял мазу толкать порошок подороже в кругах, куда самому О'Коннеллу хода не было. И даже вскрывшаяся пидорасня не поменяла бы отношение Троя к, мать его, Кеплеру так, как вся эта херня с Маерс и задержкой кэша. Но вот этот ебанный обиженный цирк явно был лишним.
– А ну иди сюда, хуйло, – Трой рванул вперед, к успевшему сделать пару шагов Джаю, и, дернув его за плечо, херакнул спиной к стене. Дрогнули висящие рядом рамочки с детскими фотками. – Ебало завали, понял, пидора кусок? Другой бы на моем месте тебе, говномесу, сразу втащил, даже разговаривать не стал. А я, блять, с тобой тут вожусь, ебаный в рот, и еще огребаю за тебя!
Вот так вот и вписывайся, блять, за всяких хуесосов – ни, блять, спасибо, ни пожалуйста, одни тупые доебки и расходы – денег с ебанашки Робин Трой ведь так и не взял, не успел. А теперь, видимо, и не возьмет, спасибо, блять, что напомнил. Разозленный и обиженный, О'Коннелл еще раз встряхнул Кеплера и приложил об стену, крепко держа за воротник вонючей рубашки. Блядские духи воняли настолько сладко, отдавая какой-то мерзотной тухлятиной, что долго находиться рядом было невыносимо – начинало зудеть в висках. Так что Трой поморщился и отшатнулся, отпустив Джая.
– И я не пидор, понял, сука? Еще раз ко мне полезешь – уебу нахуй, мало не покажется. Всю свою гомопидорасню при себе, блядь, оставь, – зашипел он зло, чуть не ткнув пальцем Кеплеру в глаз. Естественно, что такое гомофобия, О'Коннелл не ебал – само слово ему попадалось то тут, то там, но что это такое, никто объяснять не трудился, а сам Трой знал, что "гомо" – это все хуесосы, сталбыть, и гомофоб – что-то из этой хуйни.
Оставалось только надеяться, что ебанутая Робин не прибежит на шум их разборок – она гремела чем-то в отдалении, и Трою нихуя не нравилась перспектива наткнуться на эту припизднутую, если она все же догадается чем-нибудь вооружиться и пойдет мстить своему заднеприводному ебырю (ну, или за него).
– Все, падла, ясно? Шагай давай, пока шлюха твоя не принеслась.
Отредактировано Troy O'Connell (02.10.2016 20:11:41)
Воздух выскочил из легких еще на первом ударе. Джай всхлипнул что-то похожее на «сукаебтвоюмать» и следом получил бесплатно, без регистрации и смс дополнительный удар о все ту же стену.
Нет, ну, а на что Кеплер рассчитывал? Сделал хуйню — получи в ответ еще большую хуйню. Так оно обычно и работает.
Не сумев удержать равновесия после второй встречи с твердой и недружелюбной стеной, Джай уехал куда-то вниз и вбок, сбив попутно пару дурашливых рамочек, одну из которых тут же расколол, неаккуратно наступив ногой. Благо, нога была в своевременно найденном кеде. Зато сам не рухнул на пол, хоть что-то приятное.
Боль Джая пугала не сильно. Конечно, спина, заведомо обработанная острыми когтями Робин, была не в восторге от того, что теперь на ней будет красоваться еще и синяк, но вставшие на место мозги окупали эту мелочь. И хотя уязвленная гордость орала, что Кеплер обязан выдать ОʼКоннеллу чего-нибудь на сдачу, сам Джай прекрасно осознавал, насколько это плохая идея. На какую-то там борьбу, в конце концов, ходил его старший братец. Сам Джай ходил только в музыкальную школу, и вряд ли в сложившейся ситуации это могло ему как-то помочь.
Кеплер вообще мало представлял, что ему теперь может помочь. Нет, из дома маньячной Робин он, конечно, наконец-то свалит, и это прекрасно, но вот ссориться с и без того охреневшим от происходящего Троем было затеей так себе.
— Ладно! Я понял, спокойнее. Не убей меня, а то плакали твои денешки, — Джай поднял руки вверх, в знак того, что он, действительно, все понял, осознал и капитулирует.
— Ебучий случай, что за сраный год. Только начался, а уже все по пизде поехало, — Кеплер бубнил что-то неразборчивое себе под нос, пока целенаправленно двигался к нужной двери, уже не утруждая себя заглядыванием по дороге в другие помещения.
Год, действительно, начался так себе. Впервые в жизни Джай оказался без запасного аэродрома в виде родительского дома, и впервые в жизни не нашлось вписки на праздники. Нормальной вписки, потому что вся эта ситуация с Робин больше походила на историю из дешевого бульварного романчика, написанного престарелой озабоченной дамочкой для таких же, как она сама, престарелых и озабоченных.
А ведь так хорошо все начиналось! Он умудрился загнать всю партию наркоты на предпраздничной, закрытой вечеринке по какой-то заоблачной цене. Превзошел, можно сказать, сам себя. Подгадал удачный момент и устроил для упитых и укуренных в хламину отмечающих настоящий аукцион с лотами из белого порошка, ставками и раздобытым непонятно где молоточком. И, конечно, Джай вовсе не планировал рассказывать об этом ОʼКоннеллу, уже рассчитывая, как оплатит из приехавшей суммы свой универ, который, после разлада с предками, никуда не делся, а лишь повис тяжелым грузом на шее Кеплера. Но теперь, благодаря дуре-Робин, даже эти планы помахали на прощание белым платочком.
Джай напряженно думал, проканает ли после всего произошедшего уладить с Троем вопрос разлада деньгами или нет? Хуй его знает, этого ОʼКоннелла. Вдруг он, сука, окажется принципиальным. Или решит, что зависать у неадекватных мазелек, проебывая все сроки — своеобразное хобби Кеплера. Джай надеялся, что не решит. Он очень наделся, что сможет удалить все произошедшее с помощью удачно подъехавшей зелени, потому что иначе будет крайне обидно оказаться и без денег, и без работы.
С такими мрачными мыслями Кеплер ввалился в комнату Робин, даже не обращая внимания на кислотно-розовые стены в лучших традициях папенькиных принцессок. Джай привык. Он пробыл в этом доме достаточно долго, чтобы привыкнуть ко всему тому возу пиздеца, который дом в себя вмещал. В комнате было розовым буквально все, и глаза Кеплера почти сразу же зацепились за единственную отличную по цвету вещь — за его голубенький рюкзачок. Голубенький, лежащий прямо поверх кровати Робин и нещадно разворошенный рюкзачок.
— Ебучая, избалованная курица! — Джай тут же очутился возле своей долгожданной находки, пытаясь прикинуть размер потерь. — Кусок укуренной нимфоманки, мать ее не уважал! Что за пиздец вообще?
Деньги, документы, мобила — все самое важное оказалось перемешанным в своеобразную кашу, но нетронутым. До тайника с большими суммами Робин вообще не долезла, зато зачем-то разворошила институтские конспекты Джая и альбом с нотами, который Кеплер таскал с собой из большой любви. Бумажки ровным слоем лежали по покрывалу, и Джаю пришлось в темпе их соскребать и пихать обратно в рюкзак. Рассортировать и разобрать образовавшуюся там мусорку он сможет как-нибудь потом и не в столь опасном месте. Главным было то, что, с первого взгляда, Маерс ничего не утащила куда-нибудь к себе. Может, просто не успела? Или забыла, чем занималась. С нее станется.
— Короче это, — уже не ругань в пустоту, а обращение к ОʼКоннеллу. — Если с баблом проебался, то у нее где-то в комоде заначка, можешь глянуть.
Джай не был вором и никогда не собирался, но Робин его выбесила. Он много раз видел, как девушка вытаскивала зелень из какого-то ящичка, так почему бы не воспользоваться знанием? Тем более, что там могли лежать честно заработанные… Ну, или не совсем честно.
— В конце концов, это ж не воровство, — уже больше для себя, чем вслух, заключил Джай. Рюкзак был почти полностью упакован.
Отредактировано Jai Kepler (03.10.2016 18:01:59)
Ну хоть последние мозги Робин из своего лазоревого ебырька не вытрахала – Кеплер догадался не лезть в ответ с кулаками, попятился на мировую, и Трой оставил его в покое, только вперед пропустил. В пизду, после такого О'Коннелл не собирался оставлять за спиной своего полного сюрпризов напарника. Мало ли, что еще надует в его явно охуевший от происходящего чердак. Рано или поздно Трой, ясен хуй, будет вынужден снова выдать Кеплеру кредит доверия, но пока что он предпочитал держать того перед глазами.
А ведь, сука, налаживать отношения с ним придется – при всех своих косяках Джай все еще был единственным, с кем О'Коннелл мог бы провернуть свою борзую заготовочку. Других клиентов, кроме него и еще припизднутой Маерс, которых можно было бы хоть как-то назвать блатными папашкиными детками, у Троя не было. Связываться с Робин было себе дороже: эта пизда покупала, конечно, стабильно, но вот на то, что ее мозгов и адекватности хватит на то, чтобы торговать, О'Коннелл даже не надеялся. Ну ее нахуй, еще ширнется сама всей партией, словит передоз – и до свидания, бабло, до свидания, постоянная клиентура.
В этом плане блатной пидорас Кеплер, конечно, был просто на вес золота. Мало того, что дружил с ребятками, чей туго набитый бабосиками кожаный кошелек так и манил Троя. Так еще и был парнем не тупым, адекватным и с явной торгашеской жилкой, даром что сам плотно сидел на "снежке". Держать такого при себе было дохуя выгодно. Главное только, чтобы схема их не прогорела – Трой хорошо понимал, что ни в какие "да я ж на благо банды" и "я честно собирался отдать в общак" тот же Счастливчик МакГрат нихуя не поверит. И пиздюлей тогда О'Коннелл отхватит знатных, если вообще жив останется.
Свою неоспоримую полезность Джай начал доказывать сразу же, как только получил пизды – очередная из ряда одинаково понтовых дверей пропустила их в мир, где, походу, живут только пони, жрущие радугу и срущие бабочками. Ну блять еще бы, другой комнаты у ебанашки Робин быть просто не могло: аляповато-розовая комнатка принцессы своим нежным цветом свежих кишочков вызывала у Троя настойчивое желание блевануть. Спасало только, что тут же нашелся рюкзак Кеплера, пусть и в несколько потрепанном состоянии. Радость от долгожданной встречи с баблишком затмила для О'Коннелла все дерьмовые ощущения.
– Аллилуйя, блять! – фыркнул он, когда Джай рванулся к своей сумке, подбирая по пути разбросанные бумажки – епта, он что, еще и без шуток где-то учится? Трой мазнул взглядом по неразборчивым рукописным каракулям и странным линованным листам, прицокнул языком. Нихуяшеньки-то он, оказывается, не знает про своего приблатненного курьера.
Приятным бонусом оказалась и сделанная явно из чувства мести наводочка на девичий тайничок. Трой дернул на себя верхний ящик и довольно присвистнул: на него пучеглазо пялились лифчики самых разных цветов и форм. Похмыкав на самые откровенные образцы, О'Коннелл деловито обшарил ящик, но никакой заначки не нашел. Дальше было круче: уровнем ниже в абсолютном беспорядке валялись девичьи трусики. Некоторые полосочки ткани Трой бы вообще бельем не назвал, но на какой-нибудь пизде бы на это взглянул. Самой охуенной находкой стал выкопанный на самом дне страпон.
– Оп-ля! – развеселившийся Трой жестом фокусника вытащил игрушку на свет и повернулся к Джаю. – А чо, этим она тебя тоже жарила, а? Сука, большой, – со странной смесью зависти и уважения протянул О'Коннелл, пощупав резиновый ствол. Затем бросил страпон обратно в ящик. – Ладно, чувак, не закипай, я прикалываюсь.
Пакетик с аккуратно свернутыми банкнотами нашелся здесь же, но с другой стороны ("чтобы, нахуй, сразу платить тем, кого она этой елдой оприходовала", поржал Трой). С довольным видом пересчитав купюры, О'Коннелл сунул находку в карман. Выходило намного больше, чем Робин должна была ему за дозу.
– Воровство-хуевство, – легкомысленно прокомментировал Трой, ничуть не терзаясь угрызениями совести, – нехуй в таких местах большое бабло оставлять. Ты все собрал? Двигаем тогда.
Отредактировано Troy O'Connell (15.10.2016 00:23:04)
Оставалось только порадоваться тому энтузиазму, с которым ОʼКоннелл принялся ковыряться в чужом нижнем белье. Кеплер, конечно, облажался и тут, и там, но зеленые шуршащие купюры, похоже, отлично поднимали Трою настроение. А это было именно тем, на что Джай, за неимением лучших вариантов, очень рассчитывал.
Когда ворох заумных, но абсолютно бесполезных в своей путанице бумаг наконец-то уместился в рюкзаке, Кеплер выудил из сумки свой мобильник. Телефон оказался безнадежно разряженным, и Джаю пришлось вслед за мобилой вылавливать из рюкзака еще и портативную зарядку. На Троя, ковырявшегося в комоде, Кеплер не обращал внимания ровно до тех пор, пока в руках дилера не возник приличных таких размеров резиновый член. Джай выгнул бровь, глядя на находку и лишь удивляясь той смелости, которую нужно иметь, чтобы брать в руки чужое… что-то подобное. Задумавшись, зачем Робин подобные игрушки и что она с ними делает, Кеплер как-то даже пропустил шутку, брошенную в его огород, а когда придумал ответ — уже было поздно его отвечать. Да и ОʼКоннелл, вероятно, решив больше не провоцировать Кеплера на новые вспышки актерского мастерства на фоне эмоционального истощения, быстро уточнил, что просто прикалывается.
Впрочем, мысль, что подобные изъебы ему в принципе ни к чему, успела все-таки осесть в мозгу Джая. Нет, действительно, зачем ему Робин со страпоном, если снять себе при желании мужика не так и сложно, да и более… натурально что ли?
От мыслей, уехавших куда-то совсем не туда, Кеплера отвлек внезапно напитавшийся от зарядки настолько, чтобы врубиться, мобильник. Мобильник, на который резко и стремительно стали приходить все пропущенные за последние несколько дней вызовы, смски и прочие уведомления о том, что те или иные люди очень хотели бы Кеплера лицезреть. Ну, или хотя бы, на крайний случай, слышать. Проскочила даже пара вызовов от ОʼКоннелла, целая тонна сообщений от клиентов, поздравительные приветы от друзей, ни одного пропущенного от родителей (даже слегка обидно), пропущенный от Лил…
— Чего? Серьезно? Нет, только не говори мне, что сегодня, реально, уже пятое? — Джай как-то умоляюще поглядел на Троя, послушно ожидающего его с потяжелевшими от найденных купюр карманами. — Блядь. Блядь! Я проебал Статистику. Уилкинсон меня убьет. Сначала не допустит меня к пересдаче, а потом допустит и на ней убьет. Сука, как я ему объясню, почему проебался с его экзаменом? — Кеплер устало прошелся ладонью по лицу. Мистер Уилкинсон, преподаватель по Правовой статистике, был дядькой неприятным, вредным и к тому же бросающим на Джая какие-то подозрительные масляные взгляды. В целом, у Кеплера хватало причин не желать оказываться с этим человеком один на один, особенно теперь, когда за спиной больше не было влиятельного папочки, а в карманах не водилось лишних денег на оплату пересдач.
Робин, сама того не подозревая, умудрилась насрать Джаю, буквально, во все сферы его социальной жизни. Наверное, Кеплер и сам был таким, пока не появилась необходимость заботиться о себе самому, которая вынуждала его считаться с окружающими и учиться находить с ними компромиссы. Но все же Джай надеялся, что до такого откровенного ебланства, каким занималась Маерс, он не опускался.
Однако даже разрастающаяся и подпитываемая все новыми открытиями нелюбовь к Робин не смогла удержать здравый смысл Кеплера от замечания:
— ОʼКоннелл, душу твою наоборот, ты, действительно, думаешь, что она не сумеет сложить факт пропажи бабла с фактом наличия меня и тебя в ее доме? Ты б чтоли был поскромнее, наркоту ей все-таки таскаешь…
Завершить мысль про то, что Маерс может выкинуть что угодно: начиная от элементарной обиды и смены дилера и заканчивая заявой в полицию, — Джай не успел, потому что дом огласил взволнованный и слегка даже истеричный вскрик хозяйки:
— Папуля?!
В розовой комнате копошения Робин были почти совсем не слышны, так что Кеплер даже успел позабыть, что они с Троем в доме не одни. Тем сильнее внезапное восклицание заставило его вздрогнуть.
Отредактировано Jai Kepler (10.10.2016 23:28:19)
А Кеплер, без шуток, реально где-то учился и, походу, дохуя за свое образование переживал. Трою такое было в новинку: большая часть его знакомых даже школу толком не закончила, а уж те, кто каким-то раком умудрился захерачиться в колледж, ни разу не боялись оттуда вылететь. На том этаже блядской жизни, который занимал О'Коннелл и ему подобные, дипломы нихуя не значили. Значило умение вертеться и находить свою выгоду в любой дыре.
Вот ее Трой и искал, деловито оглядывая все еще мерзотно-розовую комнату Робин, пока Джай возился с телефоном и выл над каким-то стремным чуваком и над тем, что сегодня пятое. Трой согласно покивал, подтверждая, да, видел он такое число на экране своей старенькой побитой мобилы, ну и хуль с того-то, такой вой на кой хер поднимать? Вся боль студенческого существования с пидорасами-преподами, ебанутой сессией и невозможными пересдачами оставалась для О'Коннелла загадкой, в которой он даже близко не собирался разбираться. Своего дерьма в жизни хватало.
Но больше ничего, сколько-нибудь привлекающего внимания, на полках Маерс не нашлось. Ни коробочки с золотыми цацками, ни брошенного походя навороченного Айфона, который можно было бы нихуево толкнуть на глаза не попалось. Можно было бы, конечно, поискать... О'Коннелл раздраженно отмахнулся от нравоучений Кеплера – тоже, блять, святоша нашелся нотации читать. Трой и без него понимал, что кража слишком уж палевная, но можно было выехать на том, что Робин сама заперла их в другой комнате, да и хуле, разве Трой почти целую неделю безнаказанно в этом доме трахался и свободно разгуливал? Да и откуда ему, маленькому несчастному курьеру, знать про полкуска заначки в таком интимном месте? Нет, он тут был определенно не при делах.
Еще О'Коннелл собирался чисто по дружбе намекнуть Кеплеру, что Робин при всей своей припизднутости сама себе вредить не станет. А если она пойдет к фараонам с заявлением, то вскроется очень дохуя интересных подробностей, начиная от хранения и заканчивая изнасилованием. И поэтому все, что они отсюда смогут вынести, стоит считать компенсацией-хуенсацией и платой за молчание, которую Трой с радостью заберет себе, если Джаю не нужно, но
– Ебать, – одними губами произнес О'Коннелл, напряженно замирая от единственного женского вскрика. – Валим, валим, ходу, блять!
Трой дернул Кеплера за руку и кинулся к двери, осторожно выглядывая в коридор. Снизу доносился раскатистый мужской бас, почти полностью перекрывавший истеричное щебетание Робин. О'Коннелл ощутимо заочковал.
Про Абрахама "Эйба" Маерса не слышал только глухой и ебанутый на голову. С папашей Робин считались все банды Адской Кухни, каждая шавка знала про его крутой характер и до пизды ненормальную любовь к собственной дочурке-принцесске, с которой Эйб сдувал пылинки и потакал любому капризу. Трою было ссыкотно просто пересекаться с ним в дверях, когда он приносил Маерс очередную дозу. Теперь же, когда эта ебанашка наверняка нажаловалась своему папашке на двух в край охуевших пидоров, О'Коннелл просто мечтал исчезнуть из этого дома.
Сука Кеплер просто феерично выбирал, с кем, блять, потрахаться.
– Вниз нельзя. Там Эйб. Ебанный в рот, он нас с тобой закопает прямо тут, – Трой шарахнулся обратно в комнату. – Блять, нахуя я вообще за тебя вписался!
Появление в доме еще одного действующего лица в планы Джая совсем не входило. Особенно, появление какой-то родни Робин. Особенно, ее отца.
Абрахам Маерс не вызывал у Кеплера звериного, бесконтрольного страха, лишь неуместную толику презрения: это каким вообще надо быть человеком, чтоб воспитать такую дочь? Джай знал, что Эйб — какая-то там большая шишка, что у него много денег и власти, но этим его познания и ограничивались. В конце концов, а что такого? Вон у папаши Джая тоже было много денег, а теперь нет одного из сыновей. Абрахам, если продолжит так слепо потакать капризам своей дочурки, тоже скоро рискует ее потерять. И, скорее всего, не в переносном смысле, а в прямом: словит девка слишком сильный приход и там же ласты и склеит. Ну, или развалится от сифилиса, кто знает?
Впрочем, возможно, знай Кеплер чуть больше про Эйба Маерса, он был бы более солидарен с реакцией Троя на появление в доме этого мужчины. Но и с теми знаниями, какие у Джая имелись, причин для нежелания пересекаться с папашей Робин у парня хватало.
Резко сдернутый с места цепкой рукой ОʼКоннелла, Кеплер чуть было не грохнулся на пол, потеряв равновесие. Плясать с Троем танец паники: из комнаты — в комнату, — Джай не стал. А когда ОʼКоннелл вновь оказался внутри блевотно-розовой спальни, решив, вероятно, что оставаться здесь безопаснее, чем в проглядываемом со всех сторон коридоре, Джай подошел и аккуратно закрыл за Троем дверь, стараясь, по возможности, щелкнуть замком как можно менее громко.
— Закопает он тебя. А меня еще, возможно, и женит, — шепотом фыркнул Кеплер. — И не известно, что хуже.
Паника Троя оказалась вещью неприятно заразной. Джай, даже несмотря на свое изъебано-флегматичное состояние, начал нервничать.
— Может, получится переждать. Ну, пока он не свалит? — Кеплер закинул рюкзак на плечо, своим действием выдавая полнейшее нежелание следовать только что озвученному плану. Хотелось побыстрее убраться из ебанутого дома, который, не ровен час, подкинет им еще каких проблем сверху, чтоб уж наверняка не было скучно.
Угадать: скажет ли Робин своему отцу о «неожиданно» оказавшихся доме «гостях» и, если скажет, то что именно, — было сложно. Кеплер нервно облизал губы, пытаясь припомнить: а были ли в доме какие-нибудь черные ходы или запасные варианты для побега. Глаза гуляли по одинаково безвкусным розовым вещам в спальне, скорее, от безысходности, чем в нелепой надежде выискать хоть какую-нибудь лазейку к бегству. По предварительным прикидкам Кеплера выходило, что на четвертых этажах, обычно, никаких запасных ходов не бывает. Бывают пожарные лестницы, но:
— Но пожарная лестница с другой стороны здания, — завершил вслух свою мысль Джай, растерянно проходясь пятерней по взъерошенным волосам.
Конечно, можно было поиграть с Робин и ее «папулей» в кошки-мышки, пытаясь пересечь квартиру насквозь, чтобы добраться до нужного окна. Но, во-первых, нынешний день и без того был слишком похож на какую-то низкосортную черную комедию. Во-вторых, так рисковать встретиться с Абрахамом, который не то закопает, не то, действительно, заставит жениться, хотелось не сильно. А в-третьих, если уж рисковать своей задницей, то проще было бы сразу пытаться пробраться к входной двери, а не к пожарной лестнице.
Отредактировано Jai Kepler (17.10.2016 14:42:52)
Трой почти был готов наорать на Джая за зачем-то закрытую на замок дверь, но потом махнул рукой. Какая, нахуй, разница, в самом деле, где их найдет грозный Абрахам. В то, что им каким-то хуем повезет сдриснуть из этого дома мимо Маерса, он уже не верил. Своей широкой, приземистой тушей Эйб легко мог перекрыть весь коридор, а метаться из комнаты в комнату смысла нет – Маерс не глухой, а они нихуя не пушинки, чтобы не шуметь при ходьбе. Так они хоть выгадают пять минут на попрощаться с жизнью, пока Эйб будет выламывать дверь.
Мысленно Трой уже перебирал все варианты, как можно попытаться отмазаться от злоебучего папашки Робин. По крайней мере, Эйб его знает, видел о'коннеловскую рожу пару раз в своем дверном проеме, да и Вестиз для него, все-таки, не пустой звук. Может, все же удастся спихнуть все на Кеплера? Но тот ровно в эту секунду – как будто мог читать, пидор ебучий, чужие мысли –забросил на спину свой под стать голубой рюкзак. Трой грустно проводил взглядом короткий полет сумки со своей нехуевой такой долей. Кеплера однозначно следовало включать в свой план, если О'Коннелл рассчитывает когда-нибудь получить свой кэш.
– Угу, сначала женит, потом закопает, – мрачно буркнул он, совершенно не разделяя веселья своего до пизды невезучего напарника. Тот, кажется, вообще не понимал масштабов ебнувшейся на них с неба по его вине, между прочим, жопы. Эйб прекрасно был в курсе, что его обожаемая дочурка ебет мальчиков направо и налево, вот только Робин почему-то до сих пор замуж не выдали. А мальчики у нее надолго не задерживались, и очень немногих хахалей Робин Трой когда-либо еще видел в своем районе. Джай наконец оставил в стороне совсем тупые варианты ("переждать, ага, вот кулак тебе в жопу засунут, тогда и переждешь") и тоже начал искать пути побега. Трой на всякий пожарный даже распахнул окно, выглянул вниз и поморщился – четвертый, сука, этаж. Со второго он бы еще спрыгнул, но четвертый был дохуя перебор. Про лестницы они с Кеплером вспомнили почти одновременно. Со злости О'Коннелл пнул стоящий у окна шкафчик. Тот обиженно скрипнул и щелкнул дверцей, обнажая ровные стопочки одинаково мерзотного розового постельного белья.
– ЧТО?!
Возмущенный рев буйвола, которому напинали по мудям, заставил Троя вздрогнуть. Походу, Эйбу сообщили какую-то очень хуевую новость.
– ГДЕ ОНИ?!
В следующий разъяренный рык вмешалось истеричное чириканье в духе "Папочка, стой! Папочка, не надо! Папа, я тут говорю, блять!". Кеплер, сука, мог радоваться: его припизднутой возлюбленной все-таки было на него не наплевать. Однако драпать надо было очень срочно: Эйб, кажется, всерьез собирался топать наверх развешивать пиздюлей. Взгляд Троя заметался по комнате в поисках чего-нибудь, что помогло бы им съебать через окно и не разъебаться при этом нахуй.
– Блядь, – у О'Коннелла по почкам разлился холодок дерьмового предчувствия. – Мы не закрыли за собой дверь той комнаты. Блядь, он нас сразу найдет. Думай, блядь, выбираться надо!
Ситуация начала приобретать какой-то совсем гнилой оттенок. Трой тоже начал меняться в цвете лица, а еще О'Коннелл начал тараторить, заставляя Джая панически морщиться. Пришлось экстренно хватать парня за ворот куртки, шипя в лицо:
— Тихо, блять. Тише! — Джай поднес палец к своим губам, опасливо косясь на дверь. — Не закрыли, ну да и хуй бы с ней. Тут дверей больше, чем в Стране чудес. Не будешь шуметь, они нас так сразу хер отыщут, бестолочь.
Джаю доводилось бывать в переделках не раз и не два, и первым правилом критических ситуаций всегда было: не паниковать. Далее по списку шли: не шуметь, не высовываться, думать, как лучше всего слиться, и, собственно, драпать. По возможности делать это, если не на первой световой, то хотя бы просто быстро. И, желательно, незаметно.
Трой, сам того не осознавая, уже нашел способ выскользнуть через окно, из которого, между прочим, хорошо так задувало. У Кеплера по рукам поползли мурашки, и тут же вздыбились волосы на затылке.
Все еще держа Троя за ворот куртки одной рукой, Джай силой подтащил парня к тумбочке, стараясь при этом быть, по возможности, легким и тихим. Как пушинка. За дверью раздались шаги, по звуку которых можно было оценить всю мощь издающего их человека. Джаю как-то резко расхотелось встречаться с этим вызывающим у ОʼКоннелла нехорошую панику мужиком. Хер его знает, куда девались прекрасные принцы из этой башни Рапунцель после встречи с разъяренным папашей: хотелось надеяться, что уезжали хотя бы в травмпункт, а не сразу на погост. Робин, конечно, судя по ее высокому щебетанию, пролетевшему вслед за Эйбом по коридору, хотела как-то повлиять на решение отца выдать всем гостям в этом доме пиздюлей, но, кажется, влиять на родителя у девчонки пока получалось из рук вон плохо.
Кеплер небрежно потянул на себя из тумбочки ткань. Ткань оказалась наволочкой, и Джай откинул ее в сторону. Попробовал второй раз, и теперь повезло больше. Попалось что-то большое.
— Так, смотри, — Джай перешел на заговорщицкий шепот. — Из этого мы с тобой сделаем лестницу и спустимся по ней через окно. На, будешь вязать узлы. Только вяжи крепче, — Кеплер всунул Трою в руку найденную простынь и стал искать еще одну.
Когда на тумбочке лежало бесформенной кучей, как минимум, простынок пять — все разной степени розовости — Джай оставил ОʼКоннелла разбираться с ключом к их побегу самостоятельно, надеясь, что парень умеет завязывать, действительно, крепкие узелки, а сам пошел рыться по соседним шкафам, ища еще одну очень важную деталь для предстоящего дела.
Дом тем временем огласил разочарованный вопль, принадлежавший, правда, уже не Абрахаму, а его доченьке:
— Где он?
Джай застыл, как был, со своей важной — наконец-то не розовой — находкой в руках. Пушистый синий плед с белыми звездочками по всей своей площади лишь каким-то чудом не выпал из тонких пальцев, когда по спине побежали холодные мурашки. Джай уже не был уверен, встречи с кем он боится больше.
Отредактировано Jai Kepler (24.10.2016 00:25:30)
– Чо за х... – начал было возмущаться Трой, глядя на кусок ткани в своих руках, пихнутый ему что-то явно задумавшим Кеплером, но быстро заткнулся, уловив мысль. Идея, поначалу казавшаяся ебанутым бредом, теперь обретала здравый смысл. Да, четвертый этаж. Да, хуй им с маслом, а не лестница. Но можно спуститься по веревке. А если веревки нет, то ее можно сделать. О'Коннелл, правда, никогда не увлекался скалолазаньем и не мог гарантировать, что они в итоге не наебнутся с этого блядского дома только потому, что не смогут удержаться на скользкой ткани в ебаный новогодний мороз. Или потому, что простыни не выдержат. В любом случае, это был план, а это уже лучше, чем просто сидеть и ждать, когда взбешенный Маерс и явно обиженная бегством своего ебыря Робин придут натягивать им глаз на жопу.
Ладно, Джай умел придумывать оригинальные решения для пиздеца, в котором оказывался. Возможно, его и в самом деле не стоило бросать на растерзание.
С силой подергав ярко-розовую, как свежеотбитая задница шлюхи, простынь и убедившись, что она не собирается расползтись прямо в его руках, Трой свернул ее в жгут и одним из концов попытался привязать к другому куску ткани. Новомодная тряпка скользила в руках, так и норовя съебаться и не дать затянуть нормальный узел. Никаких схем вязания морских узлов О'Коннелл в глаза никогда не видел, так что полагался исключительно на свою интуицию и смекалку, затягивая очередную петлю. Подергал еще раз, проверяя результат своей работы на прочность: узел стянулся в тугой комок, но не разошелся. Трой хмыкнул и навертел еще по одному узелку посередине свернутой в канат простыни – для удобства спуска.
– Чо встал! – зашипел он на замершего посреди комнаты Джая в нелепом пледе в звездочку. – Капитан Америка, блять! Отмерзни и привяжи к шкафу этому, что ли. Надеюсь, он не ебнется вместе с нами.
В Кеплера полетел конец их импровизированной веревки, а Трой взялся за следующую простынку. Эта уже была цвета домашнего свина – мини-пиг или как звалась та хуйня, – которого О'Коннелл как-то видел у Робин. Но, походу, у такой хозяйки животина очень быстро отбросила копыта. Или стала стейком для какого-нибудь из ее объебанных друганов. Трой знал много историй, и не такое случалось. Вот только чтобы кто-то вытаскивал пидораса от припизднутой наркоманки-нимфоманки, сбегая от ее грозного отца с четвертого этажа по канату из простыней – такой истории не знал, но теперь готов был рассказать.
Эйб тем временем медленно приближался по коридору с неотвратимостью старческой импотенции. Трой вздрагивал на каждый хлопок дверью, которые Маерс, походу, не стесняясь открывал ногами, но продолжал торопливо затягивать узлы. Под конец он уже забил на удобство и безопасность, связывал только концы простыней, лишь бы успеть – двери громыхали уже слишком близко.
– Надо что-то тяжелое, – бросил О'Коннелл, нервно и в десятый раз оглядывая комнату. – На этот конец, чтобы вниз хуйнуть и не болталось на ветру.
В этот момент Эйб Маерс, подбадриваемый взбешенной дочуркой, со всей дури ебнул ногой по очередной двери, но та – сюрприз, нахуй, – не поддалась.
Отредактировано Troy O'Connell (06.11.2016 20:55:51)
Джай, укутанный в свою драгоценную находку, как какой-то тако-барон в веселенькое пончо, подергал пойманную простынную веревку в стороны, чтобы тоже убедиться в ее надежности. Не сказать, что в подобной ситуации Кеплер ОʼКоннеллу не доверял, но «доверяй, но проверяй», так ведь?
В отличие от Троя, который с каждым новым узлом на спасительном канате, казалось, становился спокойнее и увереннее, Джай, наоборот, начинал все больше бесконтрольно нервничать. Удары и хлопки дверей, сотрясающие звонкими «бам» весь дом, были похожи на какое-то садистское тиканье часов, нервировали и слишком уж прозрачно намекали об ускользающем времени.
— Блять.
Не вытерпев, Джай бросил простыни на пол и, схватив по пути стул, приставил его к двери, зацепив спинкой ручку замка. Не ахти какое, но все-таки еще одно препятствие. В крепость домашних дверных замков Джай не верил. Крепость стула была более впечатляющей.
Бам! Совсем рядом.
— Блять!
Джай, подхватив с пола простыни, стал на карачках вязать узел вокруг кроватной ножки. Такой вариант казался ему более надежным, чем шкаф. Шкаф высокий, еще наебнется с подсечки, когда на простынях повиснет груз оʼконнелловской или кеплеровской тушки. А вот кровать не наебнется. Максимум, что может сделать кровать, — немного проехать по полу, и то, если ее ножки не прикручены шурупами к паркету. Проверять: прикручены или нет, — Джай не стал. Он уперся кедом в спинку кровати и что есть сил потянул за ткань, затягивая и проверяя на прочность узел.
Бам!
Джай даже удивился, как это в двери не получилось дыры от впечатляющей силы удара: стул, удерживающий собой замок от открытия, аж пошатнулся, скребнув по полу ножками. Эйб, похоже, мелочиться не любил, все делал от души и с широкого замаха. А еще Абрахам, кажется, совсем осатанел, когда очередная дверь не распахнула перед ним свои гостеприимные объятия, а лишь ушибла ему ногу.
— Сраные отморозки! — взревел взбешенный отец, вломив по двери еще и кулаком. — Или вы открываете ебучую дверь по-хорошему, или я зайду туда по-плохому.
Джай подлетел к ОʼКоннеллу.
— Щас Эйб тебя привяжет и хуйнет, — вырвал у Троя из рук ворох импровизированной веревки, еще раз подергал ее на себя, чтобы удостовериться в том, что кровать надежно удерживает их спасительный канат, и выбросил веселенькую розовенькую гирлянду в окно. Простынки затрепетали на ветру, создавая ощущение, будто под окнами Робин заработали разом несколько ветряных мельниц. Веревка плавно раскачивалась, елозя по снегу лишней длиной, и гостеприимно приглашала как можно скорее ее испытать.
Бам-бам-бам! Эйб, не унимаясь, сыпал трехэтажными матами, угрожал закатать в бетон и ломился в комнату. Джаю даже стало любопытно, сумеет ли этот мужик вынести дверь с плеча, как это часто показывают в фильмах. Но оставаться, чтобы заценить, Кеплер не хотел. И еще он не хотел бы палить свое лицо.
Джай, и не думая расшаркиваться и выяснять, кому лезть первым, тут же запрыгнул на подоконник и протиснулся в открытую створку окна, вцепившись руками в розовую ткань.
— Я тебе снизу подержу, чтоб не болталась, — ухмыльнулся он и ухнул вниз, оттолкнувшись кедами от дома. Резиновая подошва скользила по промерзшему кирпичу здания, руки тут же заледенели на ветру, но страх перед Маерсами, приправленный страхом разъебать свою несчастную задницу оземь, будто придавали действиям Джая уверенность, а его рукам — силы удерживаться на канате.
Впрочем, не сказать, что спуск получился складным. Несколько раз Кеплер все-таки оскальзывался и проезжал по канату вниз больше, чем предполагал, больно ударяясь при этом плечами и коленями о кирпичную кладку. На втором этаже здания Джай едва не влетел в соседское окно, лишь каким-то чудом не разбив жалобно зазвеневшее под ним стекло. Был ли кто-то при этом в комнате или нет, Кеплер выяснять не стал, поспешив съехать по веревке еще ниже, а там и вовсе расцепив руки и прыгнув в снег с высоты трех-четырех метров, чтобы не въехать еще и в окно первого этажа.
Узлы, навязанные Троем, Кеплеру больше мешали съезжать, чем помогали за них цепляться. Руки, покалываемые морозцем, начинали гореть из-за слишком сильного трения о ткань, а кусты, в которые Кеплер с треском провалился, оказались далеко не такими мягкими, как хотелось бы. Помимо прочего, плед, призванный защитить Джая от холода, пока только мешался, едва ли не парашютом раскрываясь во время спуска, а сейчас капризно цепляясь за ломкие веточки кустарника под окнами. Да, летом живая изгородь вокруг дома Робин уже не будет выглядеть такой живой. Но все это были мелочи в сравнении с тем, что впервые за долгое время Джай обнаружил себя за пределами ебаного дома Маерсов.
Отредактировано Jai Kepler (12.11.2016 11:59:47)
Всякие вопросы гребанной философии, не имеющие никакого практического приложения к бессердечной суке по имени Жизнь, разумеется, О'Коннелла никогда не ебали. Все эти абстракции-хуякции, умозрительные категории и прочая дичь, которую любил под кайфом затирать один его повернутый на ме-та-фи-зи-ке клиент, оставались для Троя пустым трепом и ничего не значащими пиздец заумными словами. И только наблюдая с нервной дрожью, как в эпилептическом припадке бьется на петлях дверь в розовую комнату припизднутой принцессы Маерс, О'Коннелл начинал по-настоящему видеть и слышать одну из таких хуезрительных хреней – время. Оно больше не измерялось секундами, время убегало яростными рывками дверного полотна взад и вперед, било по ушам резкими матерными воплями озверевшего в край Эйба.
– Сука, давай быстрее! Лапами шевели! – прикрикивал Трой на болтающегося на кишке из простыней Кеплера, вполголоса матеря этого хитрозадого пидора за то, что пролез вперед. Он еле сдерживался, чтобы не стряхнуть Джая или не полезть следом, не давая ему форы – страх перед Абрахамом Маерсом срывал тормоза с истеричного инстинкта самосохранения, требовавшего во что бы ни стало убраться из ебучего дома и не засветиться. Трой искренне надеялся, что Робин не сдаст их с потрохами, иначе им – а уж ОКоннеллу, которого Эйб видел не раз, и подавно – не жить.
В любой другой ситуации Трой бы обязательно поржал над тем, как неуклюже и проблематично спускался Кеплер, судя по звукам, набивший дохуя синяков и под конец феерично ебнувшийся в замерзший кустарник. Сейчас было не до смеха – О'Коннелл прикидывал свой путь, отмечая все ошибки Джая. Он набросил на голову капюшон старой толстовки, почти под самое горло застегнул куртку. Свой рюкзак он бесцеремонно скинул вниз почти не глядя, с рассеянной мыслью, что Кеплер увернется, – ничего бьющегося там не болталось, зато эта херня не будет кататься при спуске по его спине. Крепко обмотав вокруг руки слегка подмерзшую на сквозняке ткань, Трой взгромоздился на подоконник, спиной к гудящей улице. Во всех боевиках, что он когда-то видел, пиздатые секретные агенты спускались именно так: упираясь ногами в стену, короткими рывками отмеряя длину веревки. Правда, у них была страховка, а вся страховка О'Коннелла заключалась в тугом узле вокруг ножки железной кровати, который к тому же завязывал не он. И если он где-то накосячит, отпустит простыни – ему пизда: наебнувшись с такой высоты, он стопроцентно сломает себе спину.
Заставить себя шагнуть в никуда, покинуть относительно безопасный подоконник оказалось пиздецки сложно. Трой косился на почти выпрыгивавшую из петель дверь, опасливо оборачивался через плечо, тянул простынь, проверяя крепкость узлов и неподвижность их "якоря", и понимал, что тянет кота за яйца – Джай ведь спустился, стоит теперь живой и целый, пидорас, в безопасности. О'Коннеллу никогда не доводилось особо прыгать с высоты, и теперь он тихо бесился, открывая в себе неведомый до этого страх.
– Ебать, ебать, ебать, говно, жопа, – бормотал Трой, зависнув на краю. Сквозняком его нихуево продувало через дешевую куртку, руки стыли на отвратительно-розовой ткани. От очередного толчка Эйба от двери отлетел стул. Еще один удар – и она распахнется, и Маерс увидит его, запомнит, найдет и намотает кишки на горло. Эта промелькнувшая в панике мысль смогла то, на что оказались не способны все остальные доводы: Трой оттолкнулся и, прежде чем дверь открылась и явила багровое от ярости и натуги ебло Эйба, уже полетел вниз.
Ткань потекла сквозь пальцы, больно обжигая ладонь. Толстые подошвы армейских ботинок не смогли смягчить удар, с каким ноги Троя врезались в стену метром ниже. От краткого мгновения абсолютно свободного полета вниз у О'Коннелла все кишки чуть не съебались через горло. Пережив первый момент ужаса, дальше Трой пополз спокойнее, спускаясь небольшими прыжками, как тот ебучий Сталлоне или кто там еще был. Ладони пылали так, что Трой тоже не выдержал, спрыгнул метра за два до земли, приземлившись руками в блаженный сугроб. Позволив себе несколько секунд перевести дух, О'Коннелл подхватил рюкзак, натянул капюшон на глаза и, больно схватив Кеплера за локоть, попиздовал прочь, сквозь удивленно глазеющую толпу и под многоэтажный мат Маерса.
Отредактировано Troy O'Connell (21.12.2016 17:42:15)
Пока Джай выковыривал себя из кустарника, выпутывался из пончо Капитана Америки и уворачивался от падающего ему прямо на голову рюкзака подельника, Трой уже оказался на земле. Так что оценить грациозность спуска ОʼКоннелла Кеплер, в отличие от всей, зевающей на их бесплатный цирк, улицы, не смог. Хорошо еще, что вслед за своей сумкой, Трой также не попытался упасть прямо на Кеплера, выбрав для приземления большой и холодный сугроб рядом.
Долго на снежной перине Трой разлеживаться не стал, так что уже спустя несколько мгновений Джай задорно несся по улицам Кухни с заданным твердой рукой ОʼКоннелла ускорением. Кем-кем, а спринтером на короткие и не очень дистанции Кеплер, в силу своих не всегда разумных увлечений, был неплохим. Первенство в этой сумасшедшей гонке сквозь толпу, переулки, перекрестки, светофоры, какой-то унылый сквер и бесконечную вереницу улочек поочередно переходило от одного взмыленного участника к другому. Парни особенно не сговаривались, куда именно им бежать. Пару раз Джай хватал ОʼКоннелла за рукав или плечо, чтобы сменить направление движения, если знал, что впереди будет тупик. На том все обсуждение траектории движения и кончалось.
В голове еще звенел басовитый голос озверевшего Эйба, задавая бодрый темп бега и открывая второе дыхание, когда воздуха в легких становилось катастрофически мало. Импровизированное пончо хлестало Кеплера по бокам, звонко щелкая в воздухе широкими краями. Плед, который на бегу не так-то и хорошо справлялся с теми целями, что Джай на него возлагал, помимо прочего, привлекал слишком много внимания. В другое время Кеплеру было бы все равно, но сейчас чужое внимание казалось излишней роскошью. Но и расставаться с единственно доступной теплой вещью Джай не хотел. Полагать же, что Трой доброжелательно и альтруистично заделится своей курткой, было глупо, к тому же выглядела она не так чтобы очень внушительно. Так что в итоге Кеплер просто стал все больше углубляться в безлюдные закоулки.
Джай не сумел бы ответить на вопрос: «Зачем бежать так долго и так далеко?». Было очевидно, что Абрахам не кинется за ними. И еще более очевидным было то, что сил Маерса никогда не хватит на преодоление той дистанции, которую уже проделали легконогие парни. Не вышлет ли ненормальный Эйб вслед за нарушителями спокойствия его дочурки какую-нибудь погоню из преданных бугаев, Джай наверняка не знал, так что, следуя примеру Троя, бежал так долго, как мог, подгоняемый страхом и заряжаемый адреналином.
Любая подзарядка, впрочем, рано или поздно кончается. Когда дышать стало уже вовсе невмоготу, а переулок, окружающий парней, показался Джаю достаточно безопасным и, что радовало, знакомым, он постепенно сбавил темп и уперся плечом в грязную стену, тяжело и с присвистом втягивая в себя воздух.
— Ебать, — только и получилось извлечь из обожженного холодным воздухом горла. Пар, казалось, шел не только от выпущенных изо рта наружу слов, но и от всего разгоряченного долгим бегом парня в целом. Кеплер провел рукой по взъерошенным и запутанным волосам и с грустью обнаружил, что они влажные от столь неожиданных и диких физических упражнений. Джай понимал, что нужно в срочном порядке решать проблему переохлаждения, чтоб не слечь в ближайшие дни с какой-нибудь ебучей простудой. Но адреналин от пережитого потрясения мешался в крови с эндорфинами, вызванными ощущением долгожданной свободы и — вроде — пока что относительной безопасности. Джай был выжат, как лимон, и счастлив, как сумасшедший. Взглянув на Троя, который выглядел сейчас, вероятно, ничуть не лучше его самого, Кеплер вдруг вспомнил, как ОʼКоннелл катался по полу с накинувшейся на него Робин, как взбесился из-за педерастии своего подельника, как крутил розовые простыни в канат и как трясся, едва услышав раскатистый голос Абрахама в доме. Теперь, когда опасность миновала, все эти яркие картинки в голове выглядели настолько неправдоподобно и нелепо, что Кеплера разобрал абсолютно бесконтрольный смех. Хохоча, матерясь и всхлипывая, Джай сполз по стеночке и, сидя на корточках, стал потрошить свой рюкзак. Надо было уже отдать Трою то, ради чего ОʼКоннелл вообще ввязался в эту переделку, и надеяться, что на этом их короткое и не слишком-то эпичное приключение закончится.
— Ебучий случай, — простонал Кеплер, когда сил смеяться уже не осталось. Вслепую вытянув из тайника в рюкзаке котлету зеленых купюр, Джай быстро поднялся обратно на ноги и протянул ее Трою, стараясь не думать о том, что сам при этом окажется на мели. Какая-то мелочевка в карманах, конечно, осталась. А теплую куртку из секонд-хенда можно было отхватить и задарма, если Кеплеру повезет попасть на смену его знакомой. — Это твое, и мы в расчете? — как-то полувопросительно-полуутвердительно произнес Джай, надеясь, что купюр в свертке, действительно, сильно больше, чем ожидает ОʼКоннелл, и посему Кеплеру всё простят.
Давать по съебкам Трой за годы своей беспокойной жизни научился феноменально. Не размениваясь на детали и пояснения, экономно расходуя дыхалку и размашисто перебирая своими длинными ходулями, Трой уносился все дальше и дальше от дома ебучей в прямом смысле Робин. Их с Джаем маршрут по большей части строился волей случая – О'Коннелл не обращал внимания на указатели и таблички с названиями улиц, сворачивая в очередной переулок только потому, что из толпы перед ним вынырнул мудачий нигер-жиробас и огибать его было дохуя проблематично. Бонусом шла давно прохаванная фишка – неадекватный нью-йоркский трафик, так что если Маерс и успел послать за ними вслед своего водилу, тот по-любому должен был впаяться в какого-нибудь упертого индуса-таксиста на первом же неожиданном повороте.
Но все эти ухищрения и продолжительный забег по улицам, засранным выползшим после праздников народом, нужны были не для того, чтобы стряхнуть с хвоста возможных бульдогов грозного Эйба. Намного больше Трой опасался, что кто-то из зевак, наблюдавших их фееричный побег через окно, принял их за воров и вызвал фараонов. Застрять в участке, пересказывая по десять раз их откровенно бредовые приключения и заодно объясняя рюкзак с дурью и рюкзак с пачкой бабосов, О'Коннелл очень не хотел. Потому и молча топил, путая следы и иногда оглядываясь проверить – звездный плед развевался где-то неподалеку, значит, заебись, Джай еще на ногах. Они пересекли парочку авеню и, насколько еще ориентировался Трой, оказались в другом районе. До дому ему было возвращаться несколько кварталов, но это уже не имело значения. О'Коннелл свернул в узкий проулок между двумя домами, сбавил ход и чуть не рухнул, наступив на взявшуюся ледком лужу помоев. Трой ухватился за кирпичную стену и сполз по ней почти до земли. Ноги гудели от бешеного спринта и нихуя не держали. Рядом пыхтел Кеплер, обдавая клубами пара, как сломанный утюг. Джай весь словно дымился, мокрый и раскрасневшийся – парок вился и от его голой кожи. Трой поймал его блестящий и счастливый, словно после дозы взгляд – и Кеплер, подтверждая сравнение, тут же беспричинно заржал. О'Коннелл уставился на него с недоумением, а через миг уже сгибался от заразительного гогота. Все напряжение, нервяк и страх последних часов выходили из него подвываниями и всхлипами от смеха, когда из-за долгого ржача заболел пресс и не осталось сил.
– Пиздец, блять, – обессиленно простонал Трой, когда наконец удалось заткнуться и не уходить на очередной виток хохота от одного лишь перекрестного взгляда. – Охуеть ты устроил, конечно.
Он поднялся с корточек, хлопнул Кеплера по плечу и, присвистнув, забрал у того внушительную пачку долгожданного кэша.
– Бабло-баблосики, – почти пропел О'Коннелл, наскоро разворачивая сверток и пересчитывая купюры. Вышло на дохуя больше, чем он рассчитывал изначально, заваривая эту авантюру. Трой удивленно вскинул брови и с уважением покивал головой. – А ты нехило так наварил, для одного-то раза вообще до пизды. Считай, оправдал свое спасение.
Трой загоготал и снова хлопнул Кеплера по плечу, чуть не стряхивая с того сомнительную одежку. Злость на незадачливого напарника куда-то улетучилась, О'Коннелл уже и про заднеприводность забыл – какое это имеет значение, если у Джая какие-то золотые друзья, не иначе, раз он в состоянии подгонять такой кэш. Наскоро прикинув, сколько он должен будет отдать Счастливчику, а сколько зажилит себе, Трой отсчитал от своей доли несколько купюр и протянул Кеплеру. Наебывать подельников, особенно в скользком деле наебывания собственной банды, О'Коннелл полагал неразумным.
– На, заработал. Твой процент. Я свои обещания держу. Купи себе куртку нормальную, хуле, – Трой ухмыльнулся и протянул ладонь для рукопожатия. – Я тебе маякну, короче, если еще дело будет. Так что, бля, бывай и помалкивай. И больше баб таких припизднутых не еби.
О'Коннелл крепко пожал руку Кеплеру, закинул деньги в сумку и, махнув на прощание, вальяжно вышел из переулка.
Вы здесь » Hell's Kitchen » Gramercy » (05.01.2013) The less than epic adventures of Troy and Jai
