36 лет, родился 15 сентября 1979 года Личный агент актёра Леннарта Берга Внешность: Matthew Goode

• Университет Мальмё, Швеция. Бритта.
Бритта постоянно что-то помечает в крупном блокноте; листы не расчерчены, но у неё мастерски получается сохранять один уровень шрифта при столь быстром письме, и это невольно приковывает взгляд. Андерс часто оказывается рядом с Бриттой: будь то единственный свободный столик в университетской столовой или же, как сейчас, лекция по профессиональной этике. Андерс плохо понимает причину, по которой ручка сокурсницы всё никак не оторвётся от бумаги: ему, что удивительно, не нужно ничего записывать, дабы запомнить преподаваемый материал. Если что — всегда можно взять методичку в библиотеке, а примеры из практики, которые приводит лектор, записывать не обязательно: они и так прекрасно воспринимаются.
— Бри, — наклоняясь совсем низко, Лэйн лучше чувствует букет её весьма лёгкого парфюма: особенно сильно в нос ударяет красная смородина. — Остановись и послушай.
Когда она резко поднимает голову, быстро моргая, то её тугие кудри мягко пружинят; Андерс подмигивает ей и, воспользовавшись коротким замешательством сокурсницы, вытягивает блокнот из-под её рук. То, что листок в результате не был разделён тонкой линией из чернил ровно пополам, показатель скорости реакции Бритты: она успевает поднять ручку прежде, чем Андерс наглым образом конфискует у неё «бумажного бойфренда».
— Эй, Лэйн, отдай! — грозным шёпотом произносит Бри, подаваясь в сторону весьма довольного собственным превосходством Андерса; но кисть Бритты, не достигая цели, мажет по воздуху: у него реакция ещё лучше.
— Отдохни, тебе эти конспекты скоро сниться будут, — ласково произносит Лэйн, так и не повышая голос: стоит преподавателю перевести взгляд на всполошившуюся парочку, поза Андерса мгновенно демонстрирует абсолютную заинтересованность процессом обучения. Хорошо, что лектор не догадывается спросить, о чём он только что говорил: Лэйн вряд ли смог бы связать пару слов.
— По-хорошему, — Бритта опасливо поглядывает на возобновившего свой монолог преподавателя, а потом сильно хмурит брови и устремляет взгляд на Андерса. — Отдай пожалуйста, Лэйн... Нет, не читай!
В тишине, которая мгновенно воцаряется в аудитории после выкрика Бри, Андерс слышит собственное сердцебиение очень отчётливо. Обернувшиеся на голос студенты заинтересованно поглядывают на покрасневшую и тянущуюся к блокноту Бритту, и практически не замечают, как меняется лицо вечно улыбающегося и безмятежного Андерса по мере чтения. Преподаватель делает замечание, а затем, когда Бри всё-таки выхватывает столь нужный ей конспект из расслабленных рук Лэйна, вновь продолжает лекцию, всё ещё косясь на громкую парочку. Но Андерс теперь молчит. Впрочем, как и Бритта: неловко разговаривать с человеком, который только что прочитал твоё анонимное любовное письмо к Дню Святого Валентина.
Особенно, когда письмо адресовано непосредственно ему.
• Общежитие университета Мальмё. Тобиас.
Для того, чтобы не упасть с лестницы, Лэйну приходится держаться: сначала за перила, потом за стены, а когда те не помогают, почему-то выскальзывая из рук, то за чью-то рубашку. Хорошо, что её владелец не особенно то и против — Андерс хорошо чувствует, даже через ткань твидового пиджака, как горячие руки поддерживают его с боков; по коже от этих мест разливается щекотливое тепло, и Лэйн начинает более-менее ощущать окружающее его пространство, минутой ранее планировавшее от него сбежать.
— Ты навернёшься так, Дер, — высокий хриплый голос и слишком особенное обращение заставляет Андерса настолько резко и быстро вскинуть хмельную голову, что перед глазами вместо лица спасителя начинают плавать круги.
— Тебе то что? — он недовольно машет головой, еле ворочая языком, и тут же жалеет о том, что вообще решил открыть рот: амбре, распространяющееся при разговоре, даже самого Лэйна серьёзно впечатляет. Естественно, в плохом смысле этого слова.
— Я беспокоюсь за тебя.
Андерс фыркает в ответ на столь откровенное признание, а затем отстраняется, выпуская ткань рубашки на свободу; к сожалению, резкий переход из статичного состояния в режим автопилота не особенно скрашивает и без того тяжёлую ориентацию в пространстве.
— Тобиас, отвали от меня, — грозно выплёвывает Андерс, явно и во всей красе показывая недовольство нынешним положением вещей: ему слишком приятно чувствовать на себе его прикосновения, чтобы продолжать держать себя в руках.
— Нет, — безапелляционно отвечает Тобби, сильнее прижимая Лэйна к себе. — Ты упадёшь и сломаешь шею.
— Шею нельзя сломать, можно только свернуть, — скалится Андерс, продолжая вырываться. К сожалению, в мягких руках Тобиаса долго барахтаться нет возможности: будь он грубее, резче и агрессивнее, Лэйну было бы куда легче противостоять. Нежность — то, что обезоруживает Андерса мгновенно. Особенно в том случае, если до этого хорошо поработала бутылка скотча.
— Ты идиот, — снисходительно и легко произносит Тобиас, подхватывая шатающегося Лэйна; этот тон, эта манера разговаривать бесит Андерса куда больше, чем меняющая конфигурацию реальность вокруг него. — Не стоит из-за этого топить себя на дне бутылки.
— Пф, твоих советов мне ещё не хватало, — интеллигентность, как известно, испаряется при повышении концентрации алкоголя в крови, но Тобиас привык выслушивать пьяную брань авторства Андерса Лэйна. С тех пор, как он узнал о самоубийстве Бритты, ему совсем снесло крышу: пьяные дебоши, непонятные связи, усложнившиеся взаимоотношения с родителями — всё это сказывалось и на их с Тобиасом совместном существовании. И с пустившимся во все тяжкие Андерсом нужно что-то делать. Желательно срочно.
— Доведёшь меня до комнаты и не останешься, — командует Лэйн, стараясь говорить ровно и складно; ораторские способности подвластны тем же законам, что и интеллигентность.
— На диване, я понял, — повинуется Тобиас, когда они минуют последний пролёт.
Андерс считает, что на очередной богемной студенческой тусовке в компании таких же «сливок общества», что и он сам, можно не просто приобрести нужные знакомства, поговорить о чём-то высокодуховном и повеселиться: он считает, что там можно абстрагироваться от проблем. Забыться.
Или хотя бы забыть зарёванное лицо Бритты в тот день, когда ответил ей отказом. Теперь, к сожалению, увидеть Бри удастся лишь на её похоронах.
• Поместье фру Берг. Леннарт.
Пожилая леди с огромными серьгами в ушах, сильно оттягивающих мочки, слабо пожимает руку, кокетливо выставляя ладонь с такими же огромными кольцами; камни мерцают в свете настенных ламп, ярких и претенциозных. В каком стиле выполнена резьба на торшерах, Андерсу, в принципе, всё равно: главное, что в целом обстановка выглядит довольно роскошно. А значит, предложение не из дешёвых.
— Мистер Лэйн, — женщина тянет гласные, и от этой манеры у Андерса чуть потеют ладони: точно также разговаривает мать Тобиаса. — Вы не могли бы оказать мне услугу? Ваша мать сказала, что Вы не откажете.
— Конечно, — практически не задумываясь отвечает Лэйн, склоняя голову набок и немного растягивая губы в мягкую улыбку. После того, как он расстался с Тобиасом, необходимо было как можно быстрее сменить работу. Дело, конечно, не только в бывшем, но и в том, что перспектива работать на себя всегда прельщала Андерса куда больше, чем выполнение чужих команд, и разлад с Тобиасом стал отличным поводом окончательно отбросить все сомнения, пустившись в свободное плаванье.
Правда, как действовать далее, Лэйн не подозревал. До того момента, пока прекрасная фру Берг, которая ранее имела весьма тесные контакты с дядей по материнской линии и, соответственно, с самой матерью Андерса, не вызвала его к себе для весьма деликатного разговора. И сейчас степень его деликатности Лэйн испытывает на себе физически — в виде некоторого волнения.
— Мой сын, Лелле, — продолжает она с придыханием, и, развернувшись, делает короткий жест рукой. Взору Андерса предстаёт весьма миловидный, можно сказать даже смазливый молодой человек, которому на вид нет и двадцати пяти; он входит медленно, плавно, практически плывёт, и в этих движениях есть что-то завораживающее: Лэйн следит за передвижениями Лелле вплоть до того момента, пока тот не останавливается. Чтобы догадаться, о чём будет просить фру Берг, хватает всего нескольких секунд.
Леннарт Берг, как он позже представляется сам, начинающий актёр, которому необходим толковый агент. Понятное дело, фру Берг гарантирует весомое награждение в случае успеха собственного сына, которого она любит безгранично и, как водится, слепо: это Лэйн уяснил для себя спустя всего пару минут пребывания с ними в одной комнате. Ему не нужно слишком долго разглядывать людей, чтобы понимать, из чего они сделаны; Андерс слишком отчётливо понимает человеческую психологию, а эти знания, помноженные на природную проницательность, дают неплохой результат. Можно даже диагнозы ставить, если приноровиться.
Впрочем, через пару часов общения с юным актёром Лэйн понимает, какую работу ему придётся провести. Но масштаб абсолютно не пугает: он боится лишь того, что Лелле может не выдержать давления. И тогда единственное, чего будет бояться Андерс — это гнев фру Берг.
• Квартира Леннарта. Идиот.
Леннарт не открывает ни после первого звонка, ни после второго; терпеливость и вежливость Лэйна не позволяет ему тарабанить в дверь посреди ночи: разбуженные соседи, которые и так не слишком положительно относятся к шумным посиделкам в квартире юной звезды сериалов, могут доставить определённых проблем. Хотя, звоня уже в пятый раз, Андерс готов закрыть глаза даже на это. В последнее время настроение Берга скакало словно баскетбольный мяч: он впадал в истерику и выпадал из неё прямиком в депрессию; бил посуду, кричал, а временами просто переставал разговаривать, пялясь в стену и не мигая. Никто не понимал, почему Лэйн не избавится от такой поистине тяжёлой обузы. Но Андерс слишком привязался к своему подопечному, чтобы бросить его на произвол судьбы в трудную минуту. Дело даже не в фру Берг и не в деньгах, которые Лелле, тем не менее, всё еще приносит. Просто больше Андерс ни за что не поступит так омерзительно с тем, кто в нём нуждается.
Приходится выламывать дверь, что по уровню шума может даже превысить монотонные удары по дереву, но она поддаётся достаточно легко, лишь несколько щёлкнув: возможно, Андерс отделается синяком на плече. Хрупкий внутренний замок (проще говоря — обычная щеколда, весьма проржавевшая и висящая практически на соплях) не выдерживает натиска и ломается; входя в квартиру, Лэйн отмечает про себя, что не помешало бы завести дубликат ключей... Если в этом, конечно, есть толк: тело Леннарта выглядит настолько безжизненным и обмякшим, что необходимость данной операции моментально ставится Андресом под сомнение.
— Твою мать! — в сердцах чертыхается он, падая на колени рядом с распластавшимся на полу Лелле. Андерс двумя пальцами касается кожи на шее Леннарта, прощупывая пульс, и параллельно достаёт из кармана ветровки телефон. Пока он вызывает скорую, пульс Лелле вдруг проявляется, но настолько слабо, что его можно спутать с собственным сердцебиением, отстукивающим бешеный ритм в висках. Когда Берг вяло поворачивает голову, пытаясь выпрямиться, его ресницы сильно дрожат; Лэйн аккуратным, но настойчивым движением отворачивает его голову обратно, касаясь подбородка: ещё не хватало, чтобы он до приезда скорой захлебнулся собственной блевотиной.
— В следующий раз режь себе вены, это зрелищнее, гребаный ты принц датский, — советует Лелле Андерс уже в больнице и, закрывая лицо ладонями, тяжело вздыхает.
Лэйн злится скорее на обстоятельства, нежели на Леннарта (горе-суицидника даже становится жалко): Андерс знает, что ещё одно самоубийство близкого ему человека он бы просто не смог вынести.
• Аэропорт Мальмё. Лелле.
— Так ты едешь туда... Почему?
Андерс уже успел привыкнуть к дружелюбному и извечно радостному голосу Леннарта: после того, как они вместе решили, что место Лелле — на театральной сцене, а не в мыльных операх, Берг стал куда более приятным в общении и чуть менее невыносимым. По крайней мере, после его неудачной попытки суицида предпосылок к реваншу со смертью сам Лэйн не наблюдал, что было показательно: ему пришлось серьёзно усилить бдительность, поставить своему подопечному несколько весьма интересных условий. И, конечно же, он сделал дубликат ключей. Правда, в Нью-Йорке необходимость в этом отпадёт: фру Берг настояла на том, чтобы Лэйн был максимально близко к её сыну, даже если для этого им придётся жить вместе.
— Я ведь не могу отпустить тебя туда одного, — на автомате произносит Андерс, запоздало поднимая голову и лишь слегка хмурясь от собственной излишней откровенности; вновь пряча взгляд в станицы газеты, он даже чувствует некоторую неловкость. — К тому же, у меня есть и другие причины. Так совпало, — обрывает Андерс, складывая страницы, чтобы перелистнуть, и легко улыбается, смотря Лелле в глаза.
Слова Леннарта, готовые сорваться с губ, прерывает объявление о посадке. Андерс берёт сумку и, вставая, складывает газету подмышку: когда они сядут в самолёт и Лелле уснёт, то Лэйн, наконец, сможет прочитать всю статью целиком. А не первые две строчки.

• (13.08.2015) Come Undone ^{завершён}
Лето в Нью-Йорке прошло на удивление спокойно. Пока Лелле не пробил себе ладонь кухонным ножом.
• (16-17.08.2015) Because I Want You ^{активен}Напившись в салат, Андерс натворил всякого, а наутро, понятное дело, забыл. И ладно бы Лелле напомнил, но у него, видимо, на сокрытие случившегося в тайне есть свои веские причины.